Свеча мертвеца
Шрифт:
Из подручных средств у меня оставался только пучок иголочек с датчиков и еще одна, покрупнее - от капельницы, но ее нужно было как-то вытащить из вены. Дергать за нее я очень логично побоялась. Пришлось ограничиться пучком датчиков, глубоко воткнутых в любезно подставленную руку.
Система мониторинга озадачилась, но верещать не перестала - наоборот, казалось, заорала еще громче и противней. Гейл и то мелодичнее ругался.
Но меня это волновало мало. Внезапная боль в руке заставила-таки агента спецкорпуса разжать пальцы, и я судорожно
– Что, сука, все никак перед смертью не надышишься?
– прошипел агент и швырнул вырванные датчики на пол. Крови было совсем немного, но даже эта пара капель привела его в ярость.
– Ты у меня эти датчики целиком проглотишь!
У меня имелись некоторые сомнения насчет скорости восстановления глотательной функции, но разъяренный вид Гейла подсказывал, что в помощи мне не откажут, как бы я ни старалась от нее отвертеться. Поэтому вместо ответа я швырнула в него планшетом. Метательное орудие из чуда инженерных технологий вышло так себе: агент успел поймать его в воздухе и отбросить в сторону. Но потраченного на это времени мне как раз хватило, чтобы выдернуть из вены последнюю иглу. На смертельное оружие она тоже не тянула, но сдаваться я не собиралась.
А Гейл, увы, не собирался подставляться. Даже под такое смехотворное орудие.
– Ну что ж, на несчастный случай это все равно уже не похоже, - пробурчал агент и коварно остался стоять на месте.
Что он задумал, я поняла только когда первая “свеча мертвеца” просочилась сквозь стену за его спиной. Как будто многослойная оболочка медицинской капсулы, вполне способная перенести и космический холод, и атмосферное трение, не имела никакого значения.
Я не к месту вспомнила, что, согласно народным поверьям, болотные огоньки часто являлись умирающим. И с пугающей отчетливостью осознала, что это - удар ниже пояса, и мне совершенно нечего ему противопоставить.
Теперь ему достаточно просто выдернуть трубку. Стоять и пережимать ее уже не никакой необходимости.
Я покрепче стиснула зажатую в кулаке иглу. Пусть подойдет сначала!
Но торопиться чертову засранцу было некуда, и он отлично это понимал. Какая-нибудь четверть часа - и я уже не подергаюсь, прикованная к койке нарастающим отеком. Разве что конвульсивно…
Не слишком-то воодушевляющий вид на армейского “сухаря”, окруженного потусторонним сиянием кэнвилл корф, подернулся позорной рябью: не то злые слезы, не то начинающаяся аллергическая реакция.
“Тебе же это все равно с рук не сойдет!” - озлобленно подумала я.
Гейла грядущая (да и грядущая ли?) расплата не занимала. Он только молча ухмыльнулся, поманил пальцем самый яркий огонек и повелительно махнул в мою сторону. “Свеча” повиновалась, со зловещей медлительностью проплывая над полом, переливаясь всеми оттенками зеленого - от бледного, почти белого, до насыщенной изумрудной черноты.
Мы зачарованно смотрели на огонек, и шипение входной двери стало полной неожиданностью -
– Я высплюсь вообще когда-нибудь?!
– с драматическим надрывом вопросил Рино и нацелил бластер на агента спецкорпуса.
Тот с нескрываемым скептицизмом уставился сначала на ходящее ходуном дуло, потом - на темное пятно, медленно расползающееся по безликой медицинской робе.
– Полагаю, очень скоро, - заверил его Гейл. Прозвучало как-то неоптимистично, но Рино только оскалился.
– Опусти ствол, - поморщился агент.
– Здесь и срикошетить может, когда промахнешься.
Асессор это и так знал. Иначе бы палил, а не точил лясы.
– Кто тебе заплатил?
– Еще спроси сколько.
Я сморгнула слезы и испуганно уставилась на зависший прямо у меня перед лицом блуждающий огонек.
Почему-то вспомнилось, как Гейл рассердился, узнав, что я хожу по болотам не хуже его.
И что из полицейского участка агентов спецкорпуса вежливо, но безапелляционно выставили, едва завершив процедуру передачи задержанного.
– Сколько?
– охотно поинтересовался Рино.
– Корона даст больше. Погаси огни.
– Нашел идиота, - поморщился Гейл, явно себя оным идиотом чувствуя.
Да, у него тоже есть бластер. В кобуре. Но даже если он решится посоревноваться с асессором в скорости реакции, то проблема рикошета от стен, рассчитанных на космические перегрузки, никуда не денется!
– Хорошо, я дам больше, - предложил Рино.
– Погаси уже чертовы огни! Она все равно не задохнется, пока не экстубируешь!
Гейл молча ухмыльнулся, и не подумав повиноваться. А до Рино, судя по стремительно побледневшему лицу, наконец дошло, что отек - еще не самое страшное, что может случиться с аллергиком.
Анафилактический шок тоже никто не отменял.
– Погаси огни! Или я выстрелю!
Гейл заинтересованно приподнял бровь - и в два шага оказался аккурат за моей койкой.
– Ну, рискни, - предложил он.
Я и рискнула.
Руки слушались плохо, цели я уже почти не видела - но, чтобы воткнуть иголку в бедро, и не нужно быть чемпионом Иринеи по стрельбе.
Гейл вскрикнул от неожиданности и отвесил мне затрещину. В глазах потемнело окончательно, но обрушить на него капельницу я все-таки успела.
А Рино этого времени вполне хватило, чтобы красивым прыжком перемахнуть через койку и смачно впечатать приклад Гейлу в висок.
Рухнули они одновременно. С первого удара агент спецкорпуса, увы, не вырубился, и внизу завязалась драка, от которой я подпрыгивала вместе с койкой, проклиная трубку и шейный фиксатор, не позволяющие повернуть голову и посмотреть, что там происходит.
Когда возня стихла, проклятия стали еще заковыристее. Но, увы, так и остались беззвучными.
Зато потом огонек перед моим носом замерцал и растаял - будто его и не было вовсе.