Свекровь дальнего действия
Шрифт:
— Элька Вилкина? — не поверила я.
— Ага, Вилкина. Проявляет сочувствие: как я тут один, без женской заботы и ласки, не отощал ли. То пироги с мясом занесет, то расстегай с грибами, еще горяченький, с пылу с жару, притаранит.
— Чижов, ты в своем уме? Элька и яичницу не сможет толком приготовить, не то что расстегай. Да и некогда ей, у нее защита диссертации на носу.
— Я не знаю, что у нее на носу, зато вижу, что у нее на лице. Там прямо аршинными буквами написано: «Хочу замуж!». Узнала, что объявился свободный мужик, и закусила удила. И ты такая же.
Вот правильно в народе говорят:
Я в сердцах развернулась — и столкнулась нос к носу с каким-то мужчиной, который намеревался войти в подъезд.
— Извините, — пробормотала я, — не заметила вас.
— Пожалуйста, — приятным баритоном отозвался гражданин. Он увидел число «20», которое еще секунду держалось на домофоне, и поинтересовался: — Вы в двадцатую квартиру?
Я кивнула.
— Не открывают? Никого нет? — допытывался мужчина.
— Есть, но не про нашу честь, — пробормотала я.
— Простите? Не расслышал.
— Не обращайте внимания, — махнула я рукой, — это я о своем, о девичьем.
— Юмор, понимаю, — серьезно кивнул незнакомец.
У мужчины была располагающая внешность. Красавцем я бы его не назвала: около сорока лет, средний рост, щуплое телосложение, невыразительные, немного размытые черты лица, светло-русые короткие волосы, — но именно своей заурядностью он и подкупал. При взгляде на него возникало смутное ощущение: «мы где-то уже встречались…». Он выглядел как сосед, бывший коллега или приятель троюродной сестры, с которым она, кажется, давно рассталась, — то есть как старый знакомый.
— Просите за любопытство, вы иностранец? — спросила я. — Приехали из Европы?
Мужчина напрягся:
— По-вашему, я выгляжу необычно? Выделяюсь из толпы? Говорю с акцентом?
Я улыбнулась:
— Вы говорите не хуже диктора центрального телевидения. И ваши джинсы и футболка прекрасно гармонируют с окружающим пейзажем. Нет-нет, дело в другом, просто…
Я замолчала, не зная, как объяснить. Лично я в два счета могу вычислить в толпе европейца, но по каким признакам, даже для меня это остается загадкой.
Вы замечали, что европейцы — совсем другие? Как будто прилетели с соседней планеты. Взгляд у них такой безмятежный, словно самая большая проблема в их жизни — не удалось схватить трусы нужного размера на рождественской распродаже. Жители Европы выглядят значительно моложе российских сверстников. Большинство наших мужчин в пятьдесят лет — плешивые развалины, способные только лежать на диване перед телевизором, пить пиво и почесывать толстое брюхо. А европейские мужчины — подтянутые, с рюкзачком за спиной, утром — на пробежку, вечером — в спортзал… Или сравнить пенсионерок — наших и европейских, это же небо и земля! Российские женщины в день выхода на пенсию решают, что их жизнь закончилась, перестают подкрашивать седину, надевают войлочные сапоги на плоской подошве «Прощай, молодость!» и полностью посвящают себя внукам. Европейские же пенсионерки внуков видят раз в году, зато они носят шляпки, туфли на шпильках и регулярно делают эпиляцию зоны бикини.
В Европе, конечно, и экология лучше,
Мужчина внимательно смотрел на меня, дожидаясь объяснений, и я сказала первое, что пришло в голову:
— Просто у вас европейский тип лица.
— Понятно… — протянул он, никак не комментируя мою догадку.
Кажется, собеседнику не очень понравилось, что я присматриваюсь к его физиономии и оцениваю ее. Чтобы сгладить неловкость, я спросила:
— Вы к кому в двадцатую квартиру? К Сергею?
Мужчина покачал головой:
— Нет.
— А к кому? — допытывалась я.
— Мне нужна Ева Ивановна.
— Ой, — сказала я. — Ой.
— Что такое? — удивился собеседник.
— Вы ничего не знаете?
— А что я должен знать?
Ну почему, почему на мою долю опять выпала эта миссия — приносить дурную весть?!
— Еву Ивановну убили, — сказала я.
Незнакомец отреагировал на эту новость весьма эмоционально:
— Что вы говорите! Кто?! Когда?!
— Две недели назад ее зарезали на лестничной площадке. Полиция обвиняет Татьяну, невестку Евы Ивановны. Но, знаете, Татьяна — моя подруга, и я никогда не поверю, что она могла убить свекровь, никогда! Я веду собственное расследование и скоро, я уверена, найду настоящего убийцу!
Мужчина смотрел на меня во все глаза, и я, ободренная его интересом, рассказывала дальше:
— Сначала я подозревала Сергея, сына Евы Ивановны. Вернее, он ей не родной сын, а приемный. У них никогда не было теплых отношений, а теперь у Сергея огромные долги, вот я и подумала, что он мог убить приемную мать ради денег. Ева Ивановна скопила кое-что на старость, около ста пятидесяти тысяч долларов, по европейским меркам это, конечно, смешная сумма, но для России это много.
— В Европе это тоже хорошие деньги, — ввернул собеседник.
— К сожалению, версия с Сергеем не подтвердилась. Были у меня и другие версии, но они тоже отпали. Если честно, пока мое расследование зашло в тупик. Есть у меня подозрение, что это убийство как-то связано с историей семьи Евы Ивановны. Я намереваюсь поговорить с ее матерью Евдокией Ивановной, возможно, всплывет какая-то информация.
Я замерла с открытым ртом. Идея пообщаться с поэтессой пришла ко мне буквально в эту самую секунду! А ведь это действительно стоящая мысль! Судя по всему, у Евы Ивановны были доверительные отношения с матерью, она постоянно обращалась к ней за помощью. Возможно, Евдокия Ивановна вспомнит что-нибудь, что поможет отыскать убийцу.