Свергнуть всякое иго. Повесть о Джоне Лилберне
Шрифт:
Хайд-Кларендон. «История мятежа»
«Сэр, нет сомнения, что те, кто с презрением отвергает нынче просьбы столь верного войска, впоследствии пожалеют об этом; раздражающие провокации толкают солдат на такое, о чем они раньше и не помышляли. Они не могут отделаться от мысли, что если ими так пренебрегают, когда оружие еще в их руках, какого же обращения им следует ждать после роспуска армии. Я пытаюсь и буду пытаться поддерживать порядок, насколько это возможно, но не знаю, долго ли это будет в моих силах. Если
Из письма Айртона Кромвелю
2 июня, 1647
Холмби, Нортгемптоншир
В окнах последнего этажа, на гипсовых вазах, расставленных по карнизу крыши, на каминных трубах еще лежал красный солнечный свет, но нижняя часть дворца уже погрузилась в вечерние сумерки. Вместе с волной тени снизу поднималась волна комаров. Часовые, отставив мушкеты, хлопали себя по лицам, по шеям, раскуривали трубки. Миниатюрные башенки, возвышавшиеся кое-где над оградой, едва вмещали в себя двух-трех человек. Но все же чугунные прутья были достаточно толсты и высоки, и наружный ров заполнен водой, и каменные ворота с поднятым на цепях мостом выглядели довольно внушительно. Казалось, дворец не хотел забывать, что он был когда-то крепостью, и лишь неохотно поддавался модным перестройкам.
Один из часовых в угловой башне зажал в руке кожаный стаканчик с костями, прошептал то ли молитву, то ли заклинание и уже собрался бросать, когда что-то легонько стукнуло его по щеке и упало к ногам. Он выругался и, нагнувшись, стал шарить по полу. Его напарник схватился за мушкет.
— Бедный, бедный Томми Форстер, — раздался снизу негромкий голос. — Убит прямым попаданием сосновой шишки в лоб.
— Эй, что за шутки!
Тот, кого звали Форстером, перегнулся через перила, всматриваясь в сумрак за оградой.
— Если ты собрался стрелять, Том, — донеслось снизу, — целься, прошу тебя, в большой палец правой ноги. По крайней мере ты избавишь меня от страшной мозоли.
— Да ведь это сам Эверард! — охнул часовой. — Ты ли это, Вилли, старина?
— Именно я. И если у тебя найдется веревка, способная выдержать двести фунтов мокрой амуниции и продрогшей плоти, ты сможешь убедиться в этом воочию.
Часовые переглянулись. Напарник Форстера покосился на окна дворца и пожал плечами. Потом как бы в задумчивости отстегнул ремень и протянул его приятелю. Двух ремней и куска фитильной веревки хватило как раз до земли — через минуту Эверард бесшумно вскарабкался наверх и перевалился через перила.
— Я бы спросил тебя, Вилли, откуда ты взялся, — протянул Форстер. — Только не помню, ответил ли ты хоть раз в жизни честно на такой вопрос.
— Лучше спроси, зачем я здесь.
— Зачем ты здесь, рядовой Эверард?
— Ты опять не поверишь, Том, но это чистая правда: чтобы спасти твою никчемную жизнь.
— И сколько я тебе буду должен за эту услугу? Имей лишь в виду, что этот бандит, мой лучший товарищ, едва ли оставил у меня в кармане три пенса.
Напарник осклабился и гостеприимным жестом протянул Эверарду стаканчик с костями. Но тот вдруг насторожился, будто прислушиваясь
— Король во дворце?
— Вернулся час назад.
— А комиссары парламента?
— Они от него ни на шаг. А что, тебе назначена аудиенция?
— Назначена или нет, но думаю, она состоится. Вот что, Том, слушай меня хорошенько. И вы тоже. Через полчаса здесь будут гости. Славные ребята, все на конях и при оружии. Хотелось бы, чтобы их встретили приветливо и дружелюбно. Тем более, что их больше пяти сотен, а вас, насколько мне известно, не больше шестидесяти. И тем более, что они действуют по приказу армии.
— Их послал генерал?
— Нынче, когда говорят «армия», имеют в виду прежде всего совет агитаторов и лишь потом — генерала. Раскрыт заговор. Короля собираются похитить и увезти в Шотландию. Ваш комендант — предатель. Армия решила опередить заговорщиков.
— Господь всемогущий!
— Есть среди часовых ваши друзья? Хорошо бы предупредить их заранее. Да и всех остальных тоже. Если какой-нибудь дурак поднимает пальбу… Сам понимаешь, в темноте пуля может достаться и не тому, кому следует.
До часовых наконец дошло, что он говорит серьезно. Стаканчик с костями куда-то исчез, комары, на которых перестали обращать внимание, без помех наливались кровью.
— Мы давно подозревали, что дело нечисто, — сказал Форстер. — Недаром комиссары последнее время так извивались перед королем.
— Жаль, что не мы стоим на главных воротах, — протянул напарник.
— Есть у меня там парочка верных дружков. Пойду, пожалуй, продую им мозги.
— Хочешь оставить пост без приказа?
— Чего не сделаешь для старины Вилли, — усмехнулся Форстер, вынося ногу на первую перекладину лесенки.
— Считай, что приказ получен, Том. Нынче приказывает совет армии. А он за тебя, будь уверен.
— Коли так… — напарник потер шею и в задумчивости уставился на окровавленную ладонь. — На третьем посту у меня тоже есть хороший товарищ. Жаль будет, если он даст себя подстрелить за неправое дело.
Солдаты один за другим соскользнули по лесенке в сумрак двора.
Солнце уже зашло, и крыша дворца узорно чернела на светло-зеленом небе. В окнах нижнего этажа зажигали свечи. Из парадной двери вышел швейцар со связкой горящих фонарей и принялся развешивать их над входом. Чем ярче освещался фасад и полукруг мощеного двора перед ним, тем гуще казалась темнота, лежавшая на прутьях ограды. Все же, если всмотреться, в темноте этой можно было угадать какое-то начавшееся движение. Тени перебегали от одной башенки к другой, иногда собирались по две, по три; доносились приглушенные голоса, кого-то окликали снизу. Прогрохотал уроненный на камни мушкет.
Эверард беспокойно похаживал в тесном пространстве башенки. Потом свесился через перила наружу, прислушался. Над потоком ночных шорохов, как стальная проволока, вплетенная в пеньковый канат, проступал то тут, то здесь далекий стук копыт. Говор и движение во дворе делались все оживленнее, но вскоре смолкли: видимо, услышали и там.
Топот приближался.
Уже можно было понять, что едет человек десять, не больше. Всадники появились из-за отрога холма внезапно — по звуку казалось, что они скачут с другой стороны. Часовые замерли на своих местах. В башне над воротами мелькнул огонек зажженного фитиля. Дорога некоторое время шла параллельно ограде, и здесь кони пошли шагом.