Сверхъестественный дневник сумеречного Хогвартса 4. Последняя битва
Шрифт:
— Товарищи! — Страшный голос безносого вождя Темных сил громом разразил округу, парализовав битву. — Вы достойно сражались, особенно ты, дикий мужик с беляшом!
Дин, хнюпнув разбитым носом, стиснул зубы.
— И ты, младенец в казане.
Но Убивашка не поняла ничего, гораздо интересней ей было чесать пальчиками чешуйчатую голову Глиста ГМО.
— Смерть каждого из вас будет непростительным грехом, уж Галадриэль-то знает, — гремел голос.
— МЕНЯ ЗОВУТ КАСТИЭЛЬ! — орал Кас.
— Отдайте мне Поттера, и мы построим
— Нихуя! — проорал во тьму генералиссимус.
Но голос его не слышал.
— У вас полчаса. Муахахахха!
И все стихло. И тишина.
— В атаку, едрить вас в колено! — разнес в пух и прах тишину громкий голос…Шерлока Холмса, который, вспрыгнув на спину одному из егерей, принялся мутузить его указкой.
И битва продолжалась.
— Бегом, — прошептал Гарри, потащив за собой двух диверсантов. — Мы должны найти шестой крестраж.
— Какой? — спросил Малфой, бегом спускаясь по полуразрушенной лестнице.
— Не знаю, — признался Гарри. — Но не беда, у меня есть чуть-чуть всевидящего прущего чая во фляге. Улун откроет истину.
— Поттер! — крикнул ему знакомый голос, когда они бежали через Большой зал, в котором на раскладушках лежали раненые с листами подорожника на лбу.
— Тетя Кэтрин! — воскликнул Гарри.
Кэтрин, смерив всех троих взглядом, глубоко вздохнула. Стерва отвела взгляд и чуть покраснела.
— Куда вы уже намылились, долдоны? Там битва в самом разгаре!
— Нам надо в Запретный лес! — крикнул Гарри. — Волан-де-Морт держит шестой крестраж при себе, это мне сказал здравый смысл и пары плутония, которыми на меня дышал Гриндевальд Анатольевич.
— Тогда идите через подкоп в подвале, — сказала Кэтрин. — Вас не должны видеть.
— Есть! — сказал Малфой. — Поттер, стерва, айда в подвал!
А на поле битвы была своя атмосфера. Армия добрых парней, порядком подуставшая, сдавала позиции.
У Дина упал беляш. Сэм сломал черпак. Деймон трижды получил по голове ломом. Стефан разбил себе губу. Долгопупс вообще мутузил всех, не деля на своих и чужих. „Кровавые Песняры“ начинали хрипнуть. „Самогонка Сатаны“ заканчивалась. Холмса давно унесли санитары.
Аро и Гриндевальд сцепились в кровавой схватке. Стащив с вампира парик, Гриндевальд, которому чай Улун давал силу, не успевал его прихлебывать, а потому заметно ослаб, но продолжал отчаянно сражаться.
— Скажи наркотикам: „Нет!“, — орал Аро.
— Никогда! — испугался Гриндевальд и с ноги дал вампиру в ухо.
Тот взвыл и, схватившись за выроненные кем-то в процессе боя вилы, испустил боевой клич.
Вилы неумолимо приближались к лицу старого ученого и тот, не в силах больше отбиваться, да и нечем было, начал было читать молитву.
На мгновение ему показалось, что его кто-то и услышал на Небесах. Невесть откуда появился яркий свет, запахло спиртом и сарделями, что напомнило Гриндевальду о лучших годах его жизни, проведенных
Хотя, минуточку.
Запах „Красной Москвы“ был. Едва уловимый, но был.
„Совсем ты, старый, снюхался“ — подумал Гриндевальд, которого Аро, повалив на землю, готовился истыкать вилами.
— Не тронь Валюшу, гнида купоросная! — донесся до каждого на поле битвы до боли знакомый голос.
Деймон так и замер с топором над головой егеря, завидев этого гостя.
Он был одет в белые одежды, выстиранные „Лаской Магией Черного“, кажется, пижамные штаны, лабораторный халат и модные белые кроссовки, держал в руках посох из швабры с прикрепленными к ней елочными игрушками.
Он сидел верхом на единороге, том самом, которого по пьяни поймали в лесу Деймон и Аларик, в то время как все остальные гуляли на свадьбе Стефана и Елены.
Он был трезв, как свинья, но это не отразилось на его решительном выражении лица и храбро звучавшему голосу.
— Пахан, — прошептал Деймон, широко раскрыв рот.
====== Глава 41. Бессмысленный флэшбэк ======
Многие-многие-многие годы назад
Уникальная, а потому лучшая в мире АЭС «Пушинка», возвышающаяся на холме, еще и понятия не имела, что когда-нибудь станет школой магии, да собственно и о существовании магии и не подозревала эта тонкая душевная организация «заводика», выстроенного с помощью колдунства одним еще не бородатым, но уже подающим большие надежды мужчинки «в самом соку».
Альбус Дамблдор, молодой гений, который, сломав систему временного континуума, с помощью сверхсильной магии и литра паленой водяры, создал из сарая, ведра гвоздей, оголенных проводов и скотча пресловутую АЭС, дабы вершить великие дела. Вот, собственно и все, чем в своей жизни гордился будущий пахан.
Но, грея под сердцем гениальную мыслю сбежать от «тех, кто может прийти с проверкой», Дамблдор, в документах записав «Пушинку», как колбасный заводик, не спешил занимать кресло «атомного пахана», а выбрал должность тихую, мирную, несколько криминальную. Должность, которая позволяла оставаться в стороне от организационных моментов и пристально следить за работой АЭС. Должность, которая скроет его скромную персону от лишних вопросов.
Он выбрал путь буфетчика.
— Да шо ж ты делаешь?! — гаркнул Дамблдор, треснув половником одного из работяг в очереди. — Не тронь пирожки своими грязными лапищами! Ишь ты, изголодавшийся!
Работяга, обозлившись, как и многие другие, на склочного буфетчика, разъяренно плюнул в огромную кастрюлю с компотом и, с остервенением схватив тарелку с супом и пампушку, устремился к столу.
Дамблдор, протерев лоб салфеткой, продал три сосиски в тесте голодному сторожу, вытащил из подноса с ватрушками чей-то зубной протез и снова рявкнул матюк в адрес наглого мужика, лезшего без очереди.