Сверхпустота
Шрифт:
Макс задумался над этим, занеся острый грифель простого карандаша над листом белой бумаги. Математика – совсем не его конек, да и в цифрах он разбирается из рук вон плохо. Когда ты единственный ребенок на космической станции, где все взрослые постоянно заняты своими важными делами, то на обучение совсем не остается времени. Можно, конечно, с головой зарыться в учебники из библиотеки в дальней секции, и попытаться освоить точные науки самому, но ведь есть и куда более приятные занятия. И книги есть куда более интересные. Про пиратов и индейцев, про мушкетеров и гвардейцев, про рыцарей и ведьм, про роботов и космонавтов. Таких же космонавтов, как он сам, и как его отец. Кому
Совсем недавно он с трудом закончил учить таблицу умножения, и даже честно пытался применить собственные знания на практике, но увы – безрезультатно. Что тут можно считать, если все время проводишь в своей каюте, общем зале или столовой, а в остальные помещения тебе выход закрыт? Все, что нужно, он помнил и знал без всяких таблиц. Два основных правила: не лезть, куда не надо, и не мешать взрослым. Подъем в семь тридцать, отбой в двадцать два ноль-ноль. Завтрак, обед ужин – все точно по расписанию. Остальное время – свободное. Трать его на что хочешь.
«Только не на математику, – думал Макс, покусывая кончик карандаша, – И зачем люди вообще выдумали такое количество цифр, что пришлось для этого создавать целую науку?»
Ответа на этот вопрос не приходило. Говорят, что математика – царица всех наук, но Макс сильно в этом сомневался. Может быть, для всех остальных это так, но только не для него. В его маленькой каюте действуют свои законы. Это его настоящее королевство. Крохотный космический корабль внутри другого – огромного.
Комнатка, три метра в длину и два в ширину, сейчас была погружена в легкий полумрак. Обшитые пластиком стены, скошенный металлический потолок. Кровать в углу, рядом – шкаф с одеждой и ящик с немногочисленными игрушками. По соседству – письменный стол, слегка завалившийся на бок. Прямо напротив входной двери – иллюминатор с кусочком космоса и настольная лампа, заинтересованно склонившаяся над белым листом бумаги. Вот, в общем-то и все обширные владения, если не считать книжную полку и маленькую шкатулку с карандашами и фломастерами.
Вообще, Макс любит рисовать. Людей, корабли, небо, и конечно же, звезды. Звезды, которых столько много, что такое число просто не хочет укладываться в голове.
– Сколько нулей в числе сто миллиардов? – спросил он вслух у Космического Защитника, косо сидящего на соседнем стуле, – Ты ведь наверняка знаешь?
Космический Защитник – единственное, что осталось у Макса от мамы. Кукла-космонавт с подвижными суставами, в импровизированном защитном костюме с опущенным темным забралом и нарисованной на нем широкой улыбкой. Макс сам выводил ее маркером, когда решил, что его верному другу необходимо лицо. Еще пару лет назад, напичканная микросхемами и механизмами высокотехнологичная игрушка могла шевелить руками и ногами, ходить, издавать звуки и поддерживать разговор, но батарейки разрядились давным-давно. Теперь Защитник мог только сидеть или лежать – не слишком разнообразное времяпрепровождение, но Макс не оставлял своего любимца ни на минуту. Таскал повсюду с собой, не смотря на то, что игрушка была довольно тяжелой и объемной, и при переходе из модуля в модуль, ему приходилось изрядно попотеть, перетягивая Защитника через шлюзы.
– Ты мне поможешь, Косми? – спросил Макс у игрушки, поглядев на ее широкую косую улыбку, – Ты ведь побывал во всех уголках Вселенной, правда?
Ну, конечно, правда. Космический Защитник был очень смелым, если верить историям, которые выдумывал Макс перед сном. Сражался с коварными пришельцами, боролся с мировым
Можно, конечно, обратится к папе, но он всегда слишком занят. Быть Капитаном на настоящем космическом корабле – это вам не шутки. Папа редко покидает рубку, или как там называется эта комната, откуда он управляет полетом. Даже обедать и ужинать предпочитает у себя, обложившись книгами и картами. Макс упорно не понимал, что можно разобрать на этих листах бумаги, испещренных странными знаками и загадочными символами, но спрашивать отца о его работе не рисковал. Его папа ведет через космос настоящую железную громадину – куда ему отвлекаться на глупые детские вопросы. Вокруг них, не смотря на темноту, полно настоящих проблем и опасностей. Взрывающиеся звезды, метеоритные дожди, астероиды, черные дыры и много чего еще, названия чему еще не придумали.
– Мне нужна твоя помощь, Косми. Ну, давай, подскажи мне.
Космический Защитник упрямо молчал, улыбаясь в ответ, словно утверждая, что Макс и сам замечательно справится с поставленной задачей.
– Ты думаешь, я сам могу это решить? – спросил у него Макс с сомнением – Но ведь математика – это ужасно сложно! И очень скучно!
Скучно или нет, но Защитник здесь не поможет. Может, у него тоже не все хорошо с цифрами, а может, он просто не знает. Значит, придется догадываться самому.
Макс вздохнул, повертел карандаш в руках.
Итак, сейчас ему восемь, но через два года ему будет десять. Это один ноль. Корабль, на котором они летят, называется Легат сто». Это два ноля. Десять умножить на сто – тысяча. Это три ноля. Тысяча тысяч – миллион. Это шесть нулей. Тысяча на миллион – миллиард. Целых девять нолей – ого, как много! Выходит, сто миллиардов – это одиннадцать нулей! С ума сойти!
Макс покачал головой и рассмеялся. Ох, как все просто на самом деле! Нужно было только немного подумать – и вот, ответ готов!
Для большей верности, Макс старательно записал число на листе бумаги, по самому верхнему краю, стараясь не залезать на рисунок, и пересчитал количество овалов, после первой палочки.
– Одиннадцать нулей! – восхитился он результатов собственных трудов, – Ты представляешь, Косми?
Защитник одобрительно улыбался в ответ. Конечно, он гордится Максом, но ничего не скажет вслух. Но услышать похвалу хотелось. Значит, необходимо показать это число всем на станции. И папе, и Дэвиду, и Лауре, и Феликсу – всем, кто сейчас стоит на посту. Может быть, ему подскажут следующее большое число – забавно будет самому дать название и написать его, если такое еще не придумали.
Макс с гордостью посмотрел на многозначную цифру и рисунок под ней. На бумаге, на фоне зеленой листвы, три человека, держащиеся за руки. Один совсем большой, в космическом скафандре – это папа. Один совсем маленький, без костюма, но в толстом свитере – это он сам, Макс. Третий человек – с длинными коричневыми волосами – мама. Конечно, волосы у мамы были совсем другого цвета, и больше напоминали золото, но такого карандаша у него нет. Пришлось использовать то, что осталось в шкатулке. Маминой шкатулке. То немногое, что еще напоминает о ней, после Первой Аварии на «Легате». Жуткая история.