Сверхпустота
Шрифт:
В помещении было двадцать столов, но сейчас пользуются только двумя. После Первой Аварии они остались без повара, и теперь еда совсем не блещет разнообразием: то, что найдешь в ящиках – то твое. Конечно, нужно вносить все использованные продукты в специальный перечень, чтобы позже сосчитать, что получилось сэкономить, а что – нет. Но какая разница, если из еды только банки с консервами, хлебцы в фольге, да шоколадные батончики, которых осталось чуть больше сотни? В неделю – всего два батончика, не больше. Иначе можно получить нагоняй от Дэвида – заведующего
– Вот и растягивай удовольствие, – говорил Максу Дэвид, скорчив скорбную гримасу – Новые батончики взять неоткуда. Мы в космосе, понимаешь? Ненавижу космос. Поганая дыра, где даже сигареты новые купить негде. Отправили в экспедицию, черты бы их побрал. Спасайте мир, говорили они. Будете героями, говорили они. А что дали с собой? Корм для собак? Так хоть бы корма было достаточно – нет, и его раз-два и обчелся. У нас не так много запасов, что бы ты знал. Поэтому – экономь, парень. Экономь.
Один из столов сейчас занят. Это Герман, в своих неизменных очках, замотанных на переносице куском синей изоленты. Он, как и все другие члены экипажа ест только свое. Какое-то белесое месиво, отдаленно напоминающее жидкое тесто для блинчиков. Выглядит жутко неаппетитно, если не сказать отвратительно.
– Завтрак героя,– говорит он Максу и усмехается, – В таком темпе жизни, как у нас, на полноценный прием пищи не хватает ни средств, ни времени. Вот и едим то, что попадается под руку. Феликс бы сказал, что это помогает не подохнуть, а я скажу, что даже поддерживает организм в нормальной физической форме. Здесь есть все что нужно. Два-три раза попробуешь, потом перестанешь обращать внимание на вкус. Никаких проблем.
– Ты точно не хочешь кашу с мясом или консервированные ананасы? – спросил Макс, усадив Защитника за стол рядом с собой. Он заглянул в полупустой ящик на полу, выбирая, чем бы подкрепиться, – Есть еще тушенка и сгущенное молоко…
– Нет-нет, у нас все просто. Взрослые едят свое, а дети – свое.
– Но ведь кроме меня, на «Легате», нет детей?
– Зато сколько спит в криокамерах! – говорил ему Герман, и улыбался, делая круговое движение ложкой, – Как только доберемся до места, будет тебе веселая компания. Новые друзья, новые приятели. Увидишь, Макс, это будет, и правда, весело.
Макс выбрал первую банку. Давняя забава – брать консервы из ящика не глядя. Банки перемешаны, никогда не знаешь, на какую именно ты наткнешься. Иногда бывает гречка с мясом, иногда – бобы, а порою попадаются сладости, вроде джема или варенья. Главное, не смотреть – тогда получается намного интереснее. Он нащупал жестянку, вытянул на свет лампы.
Консервированные персики. Неплохо. Что же, видимо ему сегодня, и правда, везет. И посчитал количество нулей в бесконечности и нашел банку с лакомством. Впрочем, это суббота. Волшебный день. Чему уж тут удивляться.
– Поможешь мне открыть банку? – жалобно поинтересовался он у Германа.
– Ни в коем случае, – отрезал тот, покачав головой так, что очки на переносице заходили туда-сюда, – Ты должен научиться всему сам, забыл?
–
– Сможешь. Используй консервный нож.
– У нас нет консервного ножа. Он сломался три месяца назад.
– Тогда используй обычный.
– Он совсем маленький. Большой пропал.
– А я тебе кое-что расскажу. Слушай, человечеству потребовалось полвека, чтобы изобрести консервный нож. Консервная банка была запатентована в 1810 году английским изобретателем Питером Дюраном. И только в 1855 году другой англичанин Роберт Йетс создал первый когтевидный нож специально для жестяных банок. В период с 1810 по 1858 годы консервы вскрывались молотком и долотом.
– Может, молотком или долотом будет удобнее?
– Не будет, – сказал Герман, вставая из-за стола и относя миску в мойку, – Можешь мне поверить. Просто держи банку одной рукой, приложи лезвие острием к крышке, и надави. Видишь, получается? Теперь аккуратно, стараясь не поцарапаться, прорезай жесть по кругу. Вверх-вниз, вверх-вниз. Вооот, прекрасно. Сейчас аккуратно подцепи с самого краю и отогни в сторону. Осторожно – крышка очень острая. Отлично, еще немного… Ну, а ты сомневался! Умница!
Макс с восторгом и гордостью смотрел на открытую им банку. Да, не совсем безупречно. Кое-где металл прогнулся, где-то пришлось проламывать силой, но каков результат! Макс почувствовал себя необычайно важным, словно сделал какое-то невероятное научное открытие. Или вышел победителем из боя, как его Космический Защитник, неловко свешивающийся со стула.
Он и раньше мог справляться с жестянками, но так легко и просто – почти никогда.
– Ого! Здорово! Спасибо! Как думаешь, Герман, если я открою банку и отнесу папе в рубку? Он обрадуется?
Герман посмотрел на него с грустной улыбкой и покачал головой.
– Но он же должен знать, что я сильный. Что я тоже многое могу!
– Он знает. И не сомневается в тебе. Я уверен. Но твой папа слишком занят, Макс. Не стоит его отвлекать по пустякам.
Макс огорченно вздохнул, положил нож на стол, поглядел на банку с персиками. Почему-то, совсем пропал аппетит. Есть больше не хотелось.
– Не расстраивайся, Макс. Ты – молодец. Теперь, даже если что-то случится со всеми нами, я уверен, что ты не пропадешь. А еще, я уверен, что ты заслужил шоколадный батончик.
– Без записи? – шепотом уточнил Макс, выдавив улыбку.
– Без записи, – подтвердил Герман, с серьезным видом кивнул, поправил очки и вышел за дверь.
Глава 2. Железный мотылек и томатный суп
1.
Киновечер в субботу – это настоящий праздник. Что-то вроде Рождества или дня Рождения, Нового Года или Хэллоуина, только без подарков и елок. Ну и что, что нет обернутых коробок и ярких ленточек – зато киновечер бывает каждую неделю, а не раз в году, а это, безусловно, самый большой плюс, перечеркивающий все возможные минусы.