Сверхзадача
Шрифт:
– Охотнее всего я сжег бы весь этот хлам, - объяснил Сид со спокойной объективностью.
– Но беда в том, что завтра или послезавтра я захочу опять их увидеть, и тогда мне будет еще хуже. Собственно говоря, это мой маленький фетиш. Нечто вроде безобидного развлечения. Не знаю только, что я буду делать, когда бумажки изотрутся от такого вот употребления. Придется с завтрашнего дня поаккуратнее их топтать...
– Он убрал шкатулку в стенной шкаф, затем скорчил насмешливую гримасу.
– Видишь, того, чего мы не знаем, не существует, или, если угодно, наоборот, о том, что не существует, мы знать не можем. Почему я заговорил об этом, как ты думаешь?
– Понятия не имею.
– А между тем нетрудно догадаться. Тебе это не приходит на ум только потому, что тебя не интересует.
– Да, но...
– Не продолжай, я знаю, о чем ты хочешь сказать. Я уже думал об этом. Мелочи ты поручишь мне и Шарику. Качество же репрограммы зависит целиком от тебя. Садись в библиотеку, заройся с головой в инженерные науки. И не высовывай оттуда носа, пока я не позову тебя отдать последние почести перед нашей собственной могилой. Пусть и другие получат для памяти только сущее. Согласен?
Два дня спустя Сид привел Гилла к небольшому холмику, возведенному неподалеку от "Галатеи".
– Здесь погребено все. Тела погибших в запаянном гробу; отдельно, вот тут, все личные вещи, тоже в герметических коробках. К ним я приложил короткую записку, так что если славные представители грядущих поколений на каком-нибудь космическом аппарате заглянут на эту планету и обнаружат это захоронение, чтобы они, чего доброго, не помешались. Подумай только, Гилл, они находят весь экипаж старинного звездолета похороненным чин по чину, со всеми бумагами, а самого корабля и след простыл! Только выгоревшая кругом почва, свидетельствующая о взлете! Детективный космический роман, да и только. До конца дней своих они будут напрасно ломать голову над этой загадкой. Вот я их и пожалел. С грустным видом он подошел к небольшому холмику.
– А теперь поскорее уведи меня отсюда, Гилл, запри в "Галатее" и не выпускай, как бы я ни умолял тебя об этом... Здесь я закопал свои вещи... Мне необходимо это преодолеть, ибо лично я ненавижу слабость духа. И в других, но, главное, в себе самом.
До середины следующего дня Сид держался молодцом, потом ушел вниз и заперся в своей кабине. На стук Гилла он не открыл и успокоил тем, что не совершит никаких глупостей, что ему надо побыть одному.
– Оставь меня в покое, если я переживу и это, будет лучше для нас обоих! А если нет, ты по крайней мере будешь знать, чего нужно опасаться при конструировании других репрограмм.
Печальный урок, он научил Гилла многому. Репрограмма Максима, если не считать сферы речи и индивидуального механизма мышления, не содержала уже ничего конкретного. Любовь к технике, к точным наукам, ловкость рук, спокойные манеры, уверенность и обстоятельность, покоящиеся на прочном фундаменте приобретенных знаний. Гилл составил ее электронную модель в значительно более короткий срок, чем репрограмму Сида. И все же чувствовал, что она далась ему с большим трудом. Кроме того, его тревожила еще одна мысль. Модель психики Максима была выстроена в основном на абстракциях, на стремлениях и склонностях; не оставит ли это слишком большую лазейку для сильной личности Эора? Тиак почти полностью растворился, исчез в той жесткой борьбе, которую Сид вел за свое лишь наполовину найденное человеческое прошлое. Это приводило к выводу, что репрограмма Сида оказалась совсем не такой уж неудачной. Однако сам Сид, выбравшийся наконец из своего длительного добровольного заключения, был другого мнения.
– Я не верю, чтобы целеустремленность, воля к выполнению
– Но ведь это ведет к одностороннему развитию личности!
Тиак своей несовершенной мимикой попытался выразить страсти, обуревавшие Сида.
– К моему великому счастью, Гилл, в результате какой-то случайности в мою новую личность не попала так называемая романтика! Ты, конечно, вовсе ненамеренно о ней забыл. Судя по твоим репликам, я вижу: ты с великой охотой населил бы "Галатею" прекрасными рыцарями космоса из давно минувших времен, героями, превосходными во всех отношениях. Ты конструируешь и воспроизводишь не героев прошлого - и я хочу тебя предостеречь от заблуждения на сей счет, - а лишь ту или иную функцию. Материализованную возможность заменить Максима, Ярви и других, выполнить работу, которую делали они...
Сид встал и направился в сторону библиотеки.
– Не знаю, Гилл, где ты откапываешь эту чепуху, так называемые этические проблемы. Любопытно, что я даже в своей "четвертушке" Г не нахожу ничего похожего. Существует лишь одна норма, один закон: сверхзадача.
С порога он оглянулся. В покрасневших от чтения глазах Сида - Тиак никогда не дорос бы до этого - мелькнула ирония.
– Между прочим, именно ты, Гилл, к этому стремился. Будь же предан своим идеалам. Но не забывай, что если "Галатея" когда-нибудь вернется на землю, твоя Заслуга в этом будет лишь косвенная. Ты сам ведь лишь необходимый элемент для выполнения сверхзадачи, от тебя зависит, какими будут Максим и Ярви. Что касается тебя лично, ты ведь не инженер и не навигатор, и никогда ими уже не станешь. Но только на тебе лежит ответственность за все - за успех дела. И, по правде сказать, я тебе не очень завидую...
Небо затянули облака, в лесу стоял удушливый зной. Спрятавшись в кустах под деревом, Гилл даже костями чувствовал приближение грозы. Сид задерживался. Гилл давно уже сожалел, что согласился на его план и отпустил одного. План сам по себе был авантюрным, и поверить в успех заставила только бешеная самоуверенность Сида. Дескать, так будет лучше. Эор сам явится с визитом и подставит руку, чтобы ему впрыснули снотворное. Экая чепуха! Но таким путем они избегнут применения инфразвука, и тогда Эор окажется образцом. Аргументы Сида сводились к тому, что исчезновение Тиака в памяти племени не связано с теми непонятными и постыдными событиями, которыми окончилась погоня за Юму. Эор, увидев Тиака живым и здоровым, непременно ему обрадуется, ведь он любил его всегда. Оба они, Сид и Гилл, то есть в данной ситуации Тиак и Юму, говорят на языке племени красных охотников так же бегло, как и раньше; пока Эор заподозрит что-то неладное, пройдет время. Тиак пообещает показать Эору нечто интересное и завлечет его в лес, подальше от стойбища.
Первый далекий раскат грома был почти не слышен, он не заглушил даже стрекотание цикад, но заставил Гилла вздрогнуть. Красные охотники, наверное, уже ищут убежище от приближающегося дождя. Как выманить Эора из-под густого дерева? Удрученный Гилл не отрывал взгляда от кустов, из-за которых, по его расчету, должны были появиться Тиак и Эор. Мешала листва, видимость не превышала тридцати-сорока шагов. Что, если Эор не послушался Сида, а, наоборот, сам заставил его пойти к племени? Эор сильнее Тиака, а если последний попробует бежать... Сид, разумеется, не мог взять с собой никакого оружия, в этом-то и заключалась вся неразумность плана. Инфразвуковой пистолет сейчас в руках у Гилла, но на что он ему, когда нужен там...
Опять заворчал гром, на этот раз уже рядом. Гилла охватило отчаяние. Конец всему. Сид остался у охотников, либо они захватили его в плен. Сид потерян навсегда, стоит ли продолжать ожидание? Он вернется в "Галатею", за каких-нибудь десять минут шесть роботов-дозорных сменят направление инфразвука, и вместо того, чтобы держать красных охотников в кольце, прогонят их в джунгли, подальше от "Галатеи". Хрюков полно на этой планете, Тиак до конца жизни сможет набивать брюхо хорошим мясом.