Сверхзадача
Шрифт:
– Мы просим об этом, Гилл, - подтвердил Эор.
Гилл прикрыл глаза.
– Я не могу дать согласия, Эор. Если вы оба погибнете...
– Но этого требуют интересы сверхзадачи!
– Чего требуют?!
– Того, чтобы мы вытащили их оттуда. Или ты хочешь, чтобы мы стали такими же, как Сид?
– Благодарю, - проворчал Сид.
– Лучшего аргумента ты не мог придумать?
Эор помолчал. Он и Рэ опять уставились на экран, словно от медленно движущихся по нему точек зависела их жизнь... "Может, так оно и есть", - подумал Гилл, глядя на них. Во всяком случае, равновесие и мир на "Галатее", видимо, во многом объяснялись
– Отправляйтесь.
– Голос его прозвучал глухо.
– Но если вы останетесь там, знайте... Ну, да что там, вы и так все понимаете... Отправляйтесь, готовьте машину, летите! И не смотрите на экран такими глазами, это ничего не даст.
Он выключил монитор. Эор и Рэ, словно выпущенные из клетки, помчались к выходу.
– Теперь ты доволен?
– Гилл обернулся к Сиду.
Сид криво усмехнулся.
– Ты убийца, Гилл.
– А ты просто сумасшедший. Нам не в чем упрекнуть друг друга, Сид. Особенно теперь, когда ты принял сторону Эора. Эдди убьет их обоих.
– Ну это еще не факт. Максимы постараются ради женщин, они ловкие ребята. И сделают все, чтобы выиграть игру.
Геликоптер поднялся в воздух, когда уже опустились сумерки, а на востоке небо потемнело, и взял курс не на северо-восток, а значительно левее. Максимы решили описать большой полукруг, выйти на беглецов с фланга и опередить их. Сид сопровождал полет радаром, ни на минуту не упуская геликоптер из виду и по радио ориентируя его по курсу, так что пилотам не надо было вглядываться в темный лес под ними. Пролетев километров тридцать, они повернули к северу и, достигнув линии, по которой племя должно, по их расчетам, двигаться завтра, взяли обратный курс к "Галатее".
– Уменьшим скорость, - сообщил Эор.
– Так мы, пожалуй, немного избавимся от шума.
– Высота?
– Двести метров; иду на снижение.
– Что ты видишь?
– Под собой ничего, темный лес. Дальше к северу зарево, похожее на огонь костров.
– Они не скрывают свое стойбище?
– Нет, Эдди нас не боится. Он ведь ясно сказал об этом.
– Именно поэтому будьте осторожны.
– Знаю. Сид, сообщи, как далеко мы находимся от "Галатеи"?
Гилл взглянул на шкалу радара.
– Примерно в сорока километрах, - ответил он вместо Сида.
– Что, пока ничего нового? Очень прошу, будьте осторожны.
– Ясно. Вы на "Галатее", я вижу, боитесь больше, чем мы тут. Почему?
Гилл не нашелся, что ответить. Замолчал и передатчик геликоптера.
– Думаешь, они обнаружат охотников?
– спросил Сид, прикрыв ладонью микрофон.
– Темнота сгущается.
– Боюсь, что обнаружат.
Сид помотал головой.
– Ты ужасный человек, Гилл. Все время сомневаешься в чем-то. И с таким характером ты собираешься долететь до Земли? Когда я думаю об этом...
– Вот они! Эор, ты видишь?
– Гилл узнал голос Рэ.
– Впереди по курсу, чуть правее!
– Держись, иду на вираж!
– Эор тоже повысил голос.
– Сообщите удаление, скорее! Эй, Гилл!
– Тридцать, тридцать два километра. Как далеко от вас костры?
– Трудно определить точно, но не менее трех километров.
– Садитесь, сейчас же садитесь!
– Зачем? Я выключу мотор, и мы тихонько повиснем над ними! Они и ухом не поведут...
– Замолчи, Эор! Сейчас же снижайтесь! Требую посадки.
– Чтобы потом три километра шлепать по лесу с женами на плечах? В такой темноте? Черта с два...
– Садись
– заорал в микрофон Гилл.
Шум мотора прекратился. Через минуту послышался голос Эора:
– Зря волнуешься, Гилл! Высота сто пятьдесят метров, перешел на скольжение. Кругом ни звука...
Неожиданный треск в динамике был не сильнее отзвука далекой грозы. Но Гилл знал, что это означает. Только одно. На светящемся экране радара точка, обозначавшая геликоптер, дрогнула и словно растворилась.
Сид закричал истошным голосом, затем внезапно умолк, пустым взглядом уставился перед собой. Даже не взглянув на него, Гилл ринулся к выходу. Он крикнул было Шарика, но затем передумал, кинулся к лифту. Вездеход, только вездеход! Набрал код на пульте у нижнего выхода. В блестящем боку "Галатеи" неслышно открылся люк; на двух шарнирных рычагах там висел, покачиваясь, небольшой крытый приплюснутый вездеход на гусеничном ходу, похожий на черепаху. Гилл уже протянул было руку к другой кнопке, чтобы спустить стальную черепаху на землю, но затем раздумал. Какой смысл? Все преимущества сейчас на стороне Эдди.
Вездеход убрался в чрево "Галатеи", и Гилл направился в свою кабину. Надо спать. А вездеход? Он едва не рассмеялся. Мстить Эдди? Зачем? Ведь заряд лучевого пистолета иссякнет скоро, и тогда Эдди рано или поздно попробует вернуться на "Галатею", чтобы его пополнить.
Он натянул одеяло на голову. Надо спать. Уже в полузабытьи подумал: "Плохи дела у Эдди... Ему не позавидуешь..."
Раздумывая об Эдди, Гилл еще раз вынужден был признать незаурядную прозорливость покойного Нормана. Еще до посадки "Галатеи" на новую планету Норман запустил с борта корабля орбитальный спутник-зонд с целью определения оптимального места для приземления. Полученные данные с помощью одному ему известных критериев и расчетов, произведенных Большим Мозгом, позволили дать команду Сиду посадить корабль сюда, на полянку посреди тропического леса. Норман требовал от исследователей систематической работы, понимая под этим постепенное, шаг за шагом наращивание результатов, при концентрическом расширении сферы исследований. Поэтому, за исключением довольно общих по характеру сведений, полученных со спутника, и более детальных, но ограниченных зоной в радиусе двухсот километров вокруг "Галатеи", данных, к моменту катастрофы Гилл и его коллеги, по существу, не знали о планете ничего конкретного.
При долгосрочной работе, пожалуй, такая методика Нормана оправдала бы себя, Гилл в этом не сомневался. Но неожиданный поворот событий привел к тому, что принятая программа изучения планеты оказалась выполненной едва на десятую часть, и теперь возникла острая потребность пополнить ее хотя бы самыми необходимыми сведениями. Он чувствовал себя усталым и не раз испытывал тревогу, хватит ли у него времени довести начатое дело до конца.
С помощью радаров он попытался обнаружить спутник, но неудачно. За минувшие полторы сотни лет его траектория, очевидно, значительно изменилась, он вошел в плотные слои атмосферы и сгорел. Пришлось запускать новый спутник, придав ему скользящую траекторию, с тем чтобы прочесать буквально всю поверхность планеты теле- и радиощупами, выведенными на центральный пульт. Для надежности он установил на спутнике дополнительную камеру с инфракрасным режимом и теперь часами просиживал возле экрана, наблюдая за изображением. Однообразная работа изматывала душу, а Сид отнюдь не способствовал поднятию духа, только портил настроение.