Свет Дивояра
Шрифт:
Князь поморщился от такой откровенной алчности и велел подать седельную суму, которую вчера скинул с коня вместе с упряжью.
— Вот тебе, Бакида, как ты любишь — камней драгоценных.
С этими словами он достал из сумки мешочек с разноцветными камушками и отдал их тёще. Она уж с нескрываемым интересом полезла в суму взглядом, но Финист решительно отстранил старуху:
— Не тронь, Бакида! Сума заговорена — ненароком нос оторвёт!
Старая скряга с ворчанием удалилась, а Финист подмигнул гостю:
— Не верит — думает, камушки получше
— А что ты сделаешь со своими кристаллами? — спросил дивоярец у князя.
— А что я с ними сделаю? — удивился тот, — Их надо все собрать — до единого осколка. А я разве знаю, где спрятаны остальные.
Он немного помолчал, потом добавил:
— Соколы весть принесли, так что завтра, Румистэль, мне опять в поход.
Не успел Румистэль ответить, как в трапезную вбежала Ленда.
— Господин сердца моего, — вскричала девушка, — никак покидаешь меня?!
— А ты подслушивала, солнышко моё? — нежно улыбнулся князь, лаская взглядом лицо своей прекрасной жены, а рукой обвивая её стройную фигуру.
— Конечно, нет! — с забавной детской непосредственностью она отрицала очевидный факт, — Просто хотела знать, не покинешь ли ты меня вскоре.
— Я должен ехать, Ленда, — просто сказал князь, а в голосе его звучала печаль.
— Должен, должен! — мило гримасничая, передразнила она. — А мне ты ничего не должен? Опять мне плакать в тоске и одиночестве, глядя на дорогу да ожидаючи тебя.
— А ты подружек позови, — серьёзно отвечал князь, гладя её по распущенным золотым волосам.
— Да ну, подружек! — капризно нахмурилась жена, — Будут тут трещать да бегать! Неровен час, чего утащат!
— Это тебя мать твоя так научила? — печально спросил Финист.
— Вот ты снова мать мою ругаешь! — с подступающими к прекрасным глазам слезами воскликнула она, — Не угодит она тебе никак!
— Ничуть, душа моя, — ласково отвечал Финист, — Как я могу сердиться на Бакиду, когда она мне подарила тебя, прелестная моя жена?
— Ах, вот как? — кокетливо потупила та глазки, — Тогда мне покажи, как в самом деле меня любишь.
— Немедленно. Сейчас же! — шутливо отозвался князь и подхватил на руки лёгкую, как пёрышко, жену.
— Да нет! Не так! — она с напускной досадой колотила его кулачком по крепкому плечу. — Ну тише ты, медведь! Перед гостем неудобно!
Румистэль с улыбкой отвернулся, чтобы не мешать влюблённым — он тут лишний. О, ему знакомо это нехитрое девичье кокетство, эта притворная суровость, надутые губки и плутовство во взгляде! Это игра, древняя, как мир, игра — женщина проверяет свои чары, свое извечное девичье колдовство. Дёргает за струны сердца, привораживает душу, порабощает своей власти волю. Проверяет, ищет тот предел, за который ей ступить нельзя — где та
Сейчас в своем любовном гнёздышке она будет уламывать супруга, умоляя отложить хоть на денёк, на недельку, месяц-два поездку за какими-то делами, которые не переводятся у Финиста. Сколько выпадет ей, простой девушке, таких разлук! В печальных ожиданиях будет проводить она долгие дни одиночества, и юность нежная её будет утекать подобно воде в ладонях. Пока однажды он возвратясь, вдруг увидит, что любовь его состарилась, угасла, как огонь в покинутом очаге.
Век Финиста продлится долго, очень много лет. А она всего лишь человек, чья жизнь — мгновение.
Глава 18
— Сколько тебе лет, Румистэль? — спросил князь, спозаранку явившись в опочивальню гостя.
— Мне? Восемнадцать, то есть, двадцать… один? — соображал полусонный гость. — Или двадцать пять? Не знаю.
— А, ты ещё молод, — кивнул Финист, ничуть не удивляясь такому странному ответу, — Мне тоже около четырёхсот — годом меньше, годом больше — разницы-то никакой!
— Я вот что подумал, — продолжил Финист, — ты ведь утратил Перстень прежде того как начал собирать осколки. Это плохо. Видишь ли, Гранитэль открывает мне двери в иные миры, а вот как ты будешь со своим делом справляться? Но я могу открыть тебе одну потайную дверь.
После такого заявления он присел на край постели и, сияя своими чудными глазами, предложил:
— Ты огненные миры видал? Если не видал, то вот тебе оказия: я отправляюсь нынче опять в поход.
Услышав такое, дивоярец взмыл с места, враз проснувшись. Огненные миры — о них говорил Магирус Гонда, как об очень опасном месте, которое требует большого мужества, умения и магической силы. Лён видел тех удивительных тварей, которые добыты в экспедициях в эти жуткие места. Некоторых приходится держать в специальном отделении вивария, в искусственно воссозданной среде, некоторых можно видеть только в виде чучел, запаянных в магическое стекло, а некоторых вообще никак нельзя увидеть — их даже мёртвых не сдерживает никакая защита. Их Лён видел только в рисунках Вэйвэ Валандера и в большой книге монстров, которую собирали не одну тысячу лет. О, вот это порождения демонских миров!
— Что у тебя за оружие? — поинтересовался князь. — А, меч Дивояра, лунная сталь! Хорошее оружие. А у меня сам знаешь что — меч Джавайна. Он защитит и тебя, и меня. На будущее будешь знать — пригодится, когда сам пойдёшь на поиски кристаллов.
— Твои доспехи не годятся, — придирчиво осмотрел он одежду Лёна, — не на прогулку едем.
Но всё же велел одеться и выйти во двор. Там уже было всё готово к новому походу — конь оседлан, накормлен угольями — из его пасти так и полыхало. К седлу приторочена знакомая сума.