Свет Дивояра
Шрифт:
Внутри, наконец, что-то громко ухнуло, послышался металлический удар, и ворота с трудом стали отворяться. Князь спрыгнул с седла и сильной рукой попятил непослушную створку, открывая дорогу гостю.
— Вот скаредная баба! — с досадой бросил он, отряхивая плотные кожаные перчатки.
Теперь Лён мог получше разглядеть его. Высокий, выше своего гостя дивоярца, шире в плечах и мощнее статью. Одет в странные латы, покрытые поверх металла эмалью, отчего казалось, что они пылают собственным багряным светом, а не отражают свет факелов. Красный,
— Откушай, зятёк, хлеб-соль! — усердно кланяясь, приговаривала женщина — пожилая, круглая, богато, но безвкусно одетая. Она оправдывалась перед разгневанным князем, через слово приговаривая "откушайте хлеб-соль, зятёк", при том усердно подсовывая под нос зятьку этот самый хлеб-соль — большой румяный каравай. Голос её, какой-то неопределённый, журчал с утомительным однообразием, как будто завораживал. Говорила она быстро, словно роняла слова, как горох, и вскоре действительно оболтала уставшего князя и заставила его и гостя оторвать и съесть по кусочку хлеба. Уж после этого было как-то неудобно ругать хитрую старуху.
Гнев князя улёгся, он расстегнул на своем коне подпруги, сбросил наземь упряжь и, больше не заботясь о своем животном, позвал за собой гостя, приглашая пройти в дом. Лён заметил, что коня хозяйского никто не принял — тот сам пошёл по двору и зашёл в открытые двери сарая. Ну и порядочки, однако, в княжьем доме.
Просторный зал не был освещён, и очаг был холоден — хозяина явно тут не ждали.
— Ну велел же: всегда будьте наготове к моему приезду! — с досадой говорил тот, обходя помещение и обнаруживая то там, то тут непорядок.
— Темень, грязь, холод! — в сердцах бросал он.
И тут сделал нечто необычное, чего Лён никак не ожидал: резко повернувшись вокруг себя, князь обвёл холл вытянутой рукой, и от его пальцев полетели огненные стрелы! В одно мгновение зажглись факелы на стенах, загорелись свечи и запылали в огромном камине брёвна! Помещение мгновенно осветилось, открылись подробности действительно плохой работы прислуги: везде неприбрано, вещи валяются не на местах, какие-то тряпки накиданы по углам.
Он ещё раз обвёл рукой помещение, целя на этот раз по полу — разбросанное барахло начало вспыхивать, сгорало быстро, оставляя курящийся дымком пепел. Лёну стало ясно, что он попал в гости к настоящему огненному магу. А тот уселся за большой дубовый стол, грохнул по столешнице кулаком и рявкнул:
— Еды давай, Бакида!
Вбежала та самая пожилая тётка, бросая досадливые взгляды на гостя — звали его тут, явился!
— Сейчас, батюшка, сейчас! — торопливо зачастила она, без всякой пользы бегая по залу.
— Ой что же всё пожёг, порушил?! — причитала она, хватаясь за сгоревшие тряпки.
— Ой, факелов-то сколько для чего зажёг, ой свечки-то не бережёт!
— Да что ты, в
Последние слова он прокричал в страшном гневе, и Лён с неудовольствием подумал, что попал как раз на семейную разборку. Уж лучше бы не будил его гостеприимный хозяин этого дома, на пригорочке спалось весьма неплохо.
— Ой, а собаки больно много жрут, — снова заскулила Бакида, — им мясо, мясо всё давай! А где им мяса напастись?
— А где мои стада овечьи да козьи?! — снова громыхнул хозяин, — Где пастухи? Всё продала, скаредина, всё в деньги обратила?!
— А денежки-то вот они! — заголосила противная старуха, — в сундуке лежат-покоятся, сердешные! Они ни есть, ни пить не просят! Ни выпасу, ни водопою не хотят!
— У, старая ведьма! — с отвращением сказал князь.
— Вот так всегда, — признался он, — никого пригласить в дом не дает, а кого ни приведи — позор мне как хозяину.
— А отчего же вам не выгнать её и не позвать другую управительницу? — осторожно поинтересовался гость.
— А она не управительница, она мне тёща!
Лён едва не присвистнул от удивления: уж больно не соответствовал вид князя, явно благородных кровей человека, и этой алчной, хитрой старухи. Совершенно ясно, что хозяин внезапно нагрянул в дом из долгой отлучки, а его тут не ждали. И вот теперь ему неловко перед гостем, которого полагается встретить, угостить и спать уложить. А в доме, судя по всему, полный бардак и развал. Да, есть отчего расстроиться. Лён уже подумывал как бы поделикатнее предложить свою помощь — выложить на стол свою волшебную скатёрку, но опоздал с идеей.
— Ну ладно, — мирно сказал князь, оглянувшись на простывший след Бакиды — та якобы отправилась собрать на стол угощение, — не будем поминать дурное. Не кручинься, гость, будет тебе и сытный ужин, и мягкая постель.
С этими словами он скинул с рук тяжёлые перчатки и достал из-за пазухи мешочек тонкой алой кожи. А то, что случилось дальше, невольно вызвало у Лёна вскрик: он не сдержался, когда в пальцах князя увидел Перстень Гранитэли! Это он, это, несомненно, он! Даже не просто две золотые змейки, держащие бриллиант, даже не огранка камня, не его цвет, а то знакомое ощущение, какое возникло у Лёна — это присутствие Гранитэли!
— В доме гость, а у нас снова беспорядок, — обронил хозяин, бросив искоса взгляд на гостя.
В тот же миг всё вокруг неуловимо преобразилось — пропал мусор на полу, а сам пол стал чище и светлее, застлался сам собой коврами. Стол и лавки словно обновились, заблестели подсвечники, просветлели окна, помещение приобрело уютный вид, исчез запах нежилого, а в довершение всего стол накрылся парчовой скатертью, а на ней быстро возникло обильное угощение.
— Спасибо, принцесса, — ласково проговорил князь в перстень и жестом пригласил гостя к столу.