Свет и Тень

ASTORIS

Рыска задумалась.

А правда, кто? Как будто и никто. И в то же время — всё. Тот, о ком думаешь всегда, даже когда думать уже не способна. Такое невозможно объяснить — можно лишь прочувствовать.

— Он был моим мужем, — опять соврала — или не соврала — Рыска. Сама не поняла. По крайней мере, говоря это, она верила в свои слова.

— Ничего себе! — удивился Ян. — То-то я слышал, что у тебя сын от саврянина, ещё до твоей свадьбы с Тамелем… Это правда?

— Правда, — тут и врать не пришлось. — Его сын. Тоже

Альк…

— А почему вы развелись?

Девушка пожала плечами.

— С ним тяжело… Его постоянно нет дома. Не пропустит ни одной юбки, — фантазировала Рыска, — может ни за что обругать, — почти мечтательно произнесла она, словно и правда была когда-то замужем за Альком.

— Но ты всё равно его до сих пор любишь? — напрямую спросил Ян.

— Почему ты так решил? — слегка удивилась девушка.

— Когда он приезжал, вы так с ним обнимались, прямо посреди коридора. Вся общага обзавидовалась!

— Никто, вроде, не видел…

— И у стен есть уши, — уже совершенно обнаглев от алкоголя произнес Ян. — А потом ты из-за него чуть с собой не покончила. А Вернувшимся его называют, потому что он был крысой. Вот в такую же ночь как сегодня и превратился… Но кто-то его спас, — Ян выжидательно посмотрел Рыске в глаза. — Вся Пристань судачит, что ему помогла ты. Он ведь здесь, в Ринстане учился, у твоего отца — здесь и испытания проходил. А ты упросила папу — и его спасли. А он из благодарности бросил тебя, ещё и…

— Хватит! — с истерическими нотками в голосе крикнула Рыска, треснув по столу рукой, — или закрываем тему, или я ухожу!

Ян помолчал.

— Ну ладно тебе, прости, — попросил он, — просто все судачат…

Девушка покачала головой.

— Всё не так было, Ян, — тихо проговорила она, — никакой крысой он не был… Это слухи. Вернувшийся… Ну, потому, наверное, что ушёл до испытаний, а потом вернулся. А расстались… Это не он, это я его бросила. Надоело быть униженной и недостойной. И он хотел быть со мной, но встрял его отец. А жалею я об этом до сих пор. И, наверное… да, люблю.

Правда красиво переплелась с вымыслом, сложившись в легенду, — впрочем, красиво рассказывать она всегда умела. Ян заслушался, как и другие до него. А шила-то, и правда, не утаить в мешке…

— Ладно тебе, — он по-дружески похлопал Рыску по плечу. — Не переживай! Ты очень красивая, встретишь другого, — подбодрил Янек. О том, что у девушки есть муж, никто и не вспомнил. — Давай лучше выпьем, — и потянулся к бутылке. — А знаешь, тебя не надо никак называть, — вдруг сказал Ян, — тебе Рысь очень идёт. Не надо ничего менять.

— Я подумаю, — с улыбкой ответила девушка.

Наверное, это некрасиво — дышать парами варенухи вперемежку с ледяным вином на Главу путничьей Общины, когда он вручает тебе долгожданную грамоту.

Да уж…

Учитель лишь криво улыбнулся, увидев её в помятом, «вчерашнем» виде. Впрочем, такими были все.

«Всех»

было шестеро: Ян, ещё три парня и одна девушка. И, конечно, Рыска.

Девушка была как раз из той троицы, что с Рыской не дружила, а лишь шепталась за спиной. Одна из её подруг сбежала на четвёртом курсе, никому ничего не объяснив. Другая вчера стала крысой… Двух парней Рыска видела на занятиях, одного — никогда не встречала, но такое тоже вполне имело место.

За крысу, как оказалось, следовало заплатить, и она одолжила денег у учителя. Не то, что бы много — десять златов, но и не мало. Новоиспечённые путники друг на друга не смотрели. Каждому теперь предстояла своя, отдельная дорога, а Пристань оставалась в прошлом. В этом был весь смысл: путник — по жизни одиночка. И Рыска поняла, что верно ни с кем не общалась все эти годы. Лучше так, чем грустить о расставании. Да и о тех, кому не повезло, — тоже.

Может быть, думала она, так во всём? Если бы она тогда просто отвезла Алька в Мирины Шахты и отдала деду, не вдаваясь в подробности его личной жизни, то забыла бы о нём и жила дальше? Или это черта её дурацкого характера — во всё вникать? А будь она другой, не было бы так тяжело?

Но тогда и огромной любви тоже не было бы.

Крыса попыталась её цапнуть и что-то произнесла из серии «чтоб ты сдохла».

— Молчи! — приказала ей Рыска. — Не хватало мне ещё препирательств с крысой!

Оказалось, на седле есть специальное крепление для мешочка с хвостатым другом.

А седло, которое оставил ей Альк, было шикарное, похоже, на заказ сделанное. И тоже с их гербом, как и то, для коровы, которое он не забрал той злосчастной зимой, — совсем новое, из высококачественной кожи. Такого на всю жизнь может хватить.

Только вот…

— Что мне с гербом-то его делать? — вздохнула Рыска, обращаясь к учителю, вышедшему проводить её до ворот.

— Ничего, — задумчиво ответил Крысолов. — Носи с честью. Наверное, он сам так хотел, раз оставил всё тебе. Да и смысл в этом есть: ты мать его сына, и он его признал, раз подарил фамильное кольцо. Ты теперь имеешь право носить этот герб.

Рыска посмотрела на учителя в упор и вдруг разрыдалась, обняв его. Он лишь молча гладил её по спине, давая время успокоиться.

— Ничего, ничего, — приговаривал он, — поплачь. Столько всего… Бедная моя девочка!

— Учитель… ну когда это кончится? — взахлёб шептала Рыска. — Я хоть когда-нибудь его забуду? Хоть через сто лет? Я больше не могу! Теперь его герб ещё… Всё напоминает, везде, повсюду…

— А ты найди его, — серьёзно посоветовал учитель. — Вот увидишь, он обрадуется. Я вообще не пойму, как вы могли расстаться? Вы ведь друг для друга созданы!

— Это я дура! — слёзы все лились, и не было им конца. — Подумала: раз сомневается, раз не может сказать «люблю», значит, я ему не нужна.