Свет и Тень
Шрифт:
И далось ей это «люблю»? Может быть, ему это недоступно, может, его обидели когда-то в связи с этим словом. А она не поняла, прицепилась к такой ерунде!.. Хотя в том, что Альк её любит, она никогда не сомневалась.
Рыска злилась на себя, но с тем, что хочет именно услышать это, ничего не могла поделать… Вот и результат: не услышит, а теперь и не увидит его больше.
Как же всё сложно в жизни…
Тихо прикрыла дверь, заперла на ключ, понуро побрела вниз… Как там говорила тётя? Простит? Может, как раз простил, потому и приехал? А она не поняла. Дура. Правильно он говорил — дура! Глупая девка. Упустила
В одном у неё точно не было сомнения: ни с кем другим ничего подобного у неё уже не будет. Никогда.
Она просто не допустит этого.
Годы шли, и природа потребовала своё. После последней встречи с Альком, Рыска поняла, что более обходиться без мужчины не в состоянии. Трезво рассудив, что его ждать бесполезно, а сама она давно уже взрослая женщина, Рыска стала позволять себе встречи с мужчинами, которые, разумеется, заканчивались в постели. Относилась она к этому как к чему-то необходимому, вроде похода на рынок за продуктами, не испытывая никаких чувств по отношению к своим случайным партнерам. Это была лишь потребность повзрослевшего организма высокотемпераментной женщины. А от случайной беременности и прочих неприятностей спасали зелья, которые она мастерски научилась готовить на курсах. В крайнем случае, и дорожку можно было подправить — тут и без крысы получится, если сразу; тут либо да, либо нет.
В мужчинах недостатка у неё не было: выбирай любого. И иногда она выбирала, в основном, из старшекурсников, которые скоро закончат обучение и уйдут, либо туда, либо сюда. Пару раз в городе знакомилась… Вот только с законным мужем не смогла лечь в постель ни разу, даже просто поспать рядом. И зачем он её терпит? Лучше бы ушёл…
В том, что я такая стала, ты виноват, Альк…
Рыска давно смирилась, что будет жить без Алька. Но она не могла не видеть его во сне, не вспоминать, не искать глазами на улице, не сравнивать с ним каждого мужчину (кстати, ни один и в подметки не годился, ни в чем). Она понимала одно: забыть его не получится. Ничего не поможет. И, наверное, поэтому, в эту ночь, кромсая клинками воздух, она думала:, а может, крысой будет лучше? А пусть это будет она… Хоть чем-то послужит людям. Жить ей всё равно незачем.
О договоре Алька с Жаром она знала: если она станет крысой, Жар ему сообщит, и он заберёт себе их сына, хотя ей всё чаще в последнее время стало казаться, что Альк и так это почувствует, даже на таком расстоянии… Тем лучше.
Грустить о ней особо некому, у всех своя жизнь: тётя и учитель вместе, им легче переносить беды. Он ездит к ней в Калинки не реже раза в месяц, а летом, когда у адептов каникулы, и вовсе там живёт. У Жара теперь есть Селина и дети, ему не до названной сестры. Во всяком случае, он не один, есть кому его поддержать, а потом и забудется. А муж… Да плевать она на него хотела, пусть хоть косы себе оторвет, ей все равно!
Сына жаль… Но он ещё маленький. Алькова жена, раз он её выбрал, не может быть плохой. Она и станет матерью мальчика. А ещё у Алька есть мать и сестра. Они и без Рыски вырастят ребенка, тем более, в достатке, о каком и мечтать невозможно. Может статься, и не вспомнит он потом свою маму, ведь только семь лет ему исполнилось недавно…
А она… Как там говорил Альков дед? «Прими безумие как спасение!» И она примет. Сойдет с ума за месяц,
Да, пусть так и будет.
Пусть путником будет кто-то другой: не тот, кто больше этого достоин, а тот, кто больше хочет жить, тот, у кого есть те, кто без него действительно не обойдется. И она искренне желает этому человеку счастья. А сама принимает свою судьбу…
Завершив последний оборот, она остановила полёт мечей и ловко, не глядя, послала их в ножны. А неплохо научилась, следует признать! Конечно, до Алька далеко, но он ведь с детства с клинками не расставался, да и таланта ему Хольга отсыпала щедрой рукой. Зато она, Рыска, старательная, прилежная, способная… И ещё ей тупо нечего больше делать, особенно, когда нападает тоска. Особенно по ночам…
Наставники хвалят её в один голос. Учитель от гордости чуть что не лопнет. Однокурсники умирают от зависти, особенно парни.
Жаль, крысе это умение не пригодится. Ни это, ни другое. Только дар, а он был и до учебы.
Но она всё равно не жалеет…
А уж если она всё-таки станет путницей, то завтра же отрежет проклятые косы, а то всю спину исхлестали! Давно собиралась, да руки как-то не доходили. Теперь самое время.
Вытерев со лба пот, Рыска пошла обратно в общежитие. Луна ушла, звезды поблекли. Начинался рассвет — возможно, последний в её жизни… Ну и пусть.
Хорошо, что намахалась и устала: захотелось спать. Так она и сделает. Время быстрее пройдёт. А потом…
Рыска порадовалась, что догадалась вымыться с утра, после тренировки, потому что к вечеру в помещение общажной купальни набилось столько народу, что пробиться туда не получилось бы ни при каких условиях. Даже воды набрать не дали, и ей пришлось идти во двор, к колодцу… Ну, собственно говоря, ребята правы: перед таким событием грех не помыться.
Рыска проспала весь день и проснулась только перед закатом: измотанный бессонницей и голодом организм потребовал хотя бы сна, раз еды всё равно не дадут. Вот и хорошо, зато не пришлось слоняться весь день без дела, сходя с ума от неизвестности.
Когда она вернулась в комнату с ведром воды, учитель уже ждал её. На кровати валялась небрежно брошенная хламида: то ли халат, то ли плащ серого цвета, похоже, шёлковый, но некрасивый, какой-то траурный. Как саван.
— Наденешь, когда пойдешь в Зал Испытаний, — опустив приветствие, объяснил Крысолов, — Это и больше ничего.
— Хорошо, — буркнула Рыска. Она тоже не стала здороваться: ну какой «добрый вечер» сейчас может быть?
Учитель подошёл к ней, взял за плечи, заглянул в глаза и… сам вдруг заплакал, вернее, проронил несколько слёз, но быстро справился с собой.
— Я не хочу, чтобы получилось как тогда… — со вздохом произнёс он, — Как с ним… И, если что, не проклинай меня. Я всегда был на твоей стороне. Но мнение других мне неизвестно. Я узнаю его вместе с тобой.
— Я не сомневаюсь в вас, — уронила девушка, — Я вам очень благодарна за всё: за семь счастливых лет, за всё, чему научилась, за Алька — что решились и смогли ему помочь. И проклинать вас не собираюсь… Как случится, так пусть и идёт. Кто-то же должен быть и «свечой», — слегка улыбнувшись, добавила она.