Свет маяка
Шрифт:
Спустя несколько минут Луис снова появился в дверях, и Берил, отбросив всякую сдержанность, воскликнула:
– Ну как? Что там?
– Да ничего особенного, - пожал он плечами.
– Туалетные принадлежности, одежда, ботинки...
– Твои?
– не отступала Берил.
– Да вроде размер подходящий...
– Вроде?
– эхом повторила молодая женщина.
– Ты что, по-прежнему ничего не узнаешь?
– Нет. Впрочем, это и неважно, раз у меня есть вот что.
С этими словами Луис небрежно бросил на стол промокший кожаный бумажник.
Внутри,
– Луис Гренвилл, - вслух прочла она, следя за выражением льдисто-серых глаз, но никакой реакции не последовало.
– Луис Албин Гренвилл, - поправил гость, добавляя второе имя, собеседницей почему-то пропущенное.
Она словно не расслышала. Карие глаза ее казались совершенно непроницаемыми, под стать его собственным.
– Значит, зажигалка и впрямь твоя.
– Похоже на то.
– И никаких тебе визиток, а денег, что называется, кот наплакал!
– Берил беззастенчиво изучала содержимое хлюпающего бумажника.
– И обратный билет до Сет-Иля. Уж больно мало у тебя багажа для человека, чья одежда стоит целое состояние!
Напряженную атмосферу, как и прежде, разрядил Огастус. Он встал и картинно протянул собеседнику руку.
– Привет! Я Огастус Макнайт.
– Я Луис Гренвилл.
Льдисто-серые глаза задорно сверкнули похоже, гость оценил юмор ситуации. Он церемонно завершил ритуал знакомства, стискивая широкую ладонь врача в своей.
– Ну, вот вы и обрели имя. Как ощущения?
– полюбопытствовал Огастус.
– Точно потерянный ярлычок на место привесили!
– буркнул Луис.
– Тебе тридцать три года, - вслух отметила Берил, дойдя до строчки "год рождения" и быстро произведя в уме необходимые подсчеты.
Луис задумчиво взъерошил волосы, затем резким жестом вновь отбросил их со лба.
– Не так уж и молод. Прожил достаточно, чтобы понять: есть на свете вещи, которые лучше про себя и не помнить.
Берил ощутимо напряглась, но мужчины даже не поглядели в ее сторону.
– Жаль, что на водительских правах адреса не пишут, - посетовал Огастус. Но имя и возраст - это уже кое-что. Можно, конечно, заявить в полицию... Но на вашем месте я бы не торопился официально объявлять себя "пропавшим без вести". Непогода еще бушует - может, оно и к лучшему. Еще день-другой в мирной, спокойной обстановке пойдет вам только на пользу. Глядишь, память и вернется.., хотя бы настолько, чтобы вы смогли без особого напряга вновь вписаться в привычную жизнь.
– Иными словами, постучите по дереву и надейтесь на лучшее, - цинично перевел Луис.
– Как скажете. Решать-то все равно вам.
– Пожалуй, вы правы, - помолчав, признал Луис. Мысль о том, что он по-прежнему распоряжается собственной судьбой, похоже, застала его врасплох. Выждать куда разумнее, чем отдаться на милость полиции и врачей... Ох, простите, я не про вас!
– Я понял. Ну что ж, никто вас не торопит и не гонит. Не принуждайте себя вспомнить. Просто расслабьтесь, и пусть все придет само. Может, вы встретите
– Минуточку!
– Бумажник со стуком упал на стол.
– Вы хотите сказать, что он останется здесь?
– А почему нет? Места сколько угодно. Ведь сдает же Клайв летом свободные комнаты разным там студентам-экологам и ученым, приезжающим в заповедник поработать! Я уверен, что наш гостеприимный мистер Хобкерк охотно приютил бы Луиса на денек-другой. Хобби у него такое - спасать неприкаянных скитальцев! Разве не распахнул он вам дружеские объятия, когда вы приехали на Скалистый при точно таких же обстоятельствах: прошлое - за темной завесой и пойти некуда? Пустил вас к себе пожить, дал возможность разобраться и понять, что делать дальше? Где Клайв сейчас у дочери? Если не хотите ничего предпринимать без его ведома, можно ведь позвонить и спросить!
– Наверное, вы правы, - с неохотой признала Берил, понимая: битва проиграна.
– Просто у меня сейчас срочный заказ...
– Я ничем вам не помешаю, - поспешно заверил ее Луис, до сих пор не проронивший ни слова.
– Вы меня и не заметите.
Не заметишь такого, как же! Берил отлично знала: пока Луис здесь, она будет ощущать его присутствие каждым нервом, каждой частичкой своего существа.
– Кроме того, всегда отрадно знать, что рядом человек, сам переживший то же, что и я, - невозмутимо добавил Луис.
– К кому и обратиться за советом и поддержкой, как не к тебе!
– Ты.., преувеличиваешь, - пролепетала молодая женщина, холодея.
А он, как ни в чем не бывало, продолжал:
– Я случайно услышал, как вы с Гасом давеча обсуждали твою амнезию. Как это случилось?
Берил с трудом поборола панику. Главное сдержаться, не закатить истерику. Отделаться двумя-тремя фразами - глядишь, он и утратит интерес.
– Я поскользнулась на трапе, спускаясь с парома на берег, и ударилась головой о перила, - отчеканила она, собирая со стола чашки.
– По крайней мере, так мне сказали. Сама я не помню.
– Сильная была травма?
Голос Луиса дрожал от сдерживаемого волнения, но Берил упрямо отказывалась замечать что-либо необычное в его поведении.
– Вообще никакой травмы не было, просто потеряла сознание, - нетерпеливо отмахнулась она.
– Отделалась царапиной на щеке, даже говорить не о чем.
– Но ведь у тебя до сих пор амнезия...
– Слушай, все это чепуха, - отрезала Берил.
– Я сама себе хозяйка, путешествовала по миру, точно перекати-поле, с рюкзаком за спиною. Я со всей очевидностью собиралась пожить некоторое время на Скалистом; так все в итоге и вышло.
– В карих глазах заплясали озорные искорки.
– Можно сказать, сама судьба сыграла мне на руку. Руководство паромной переправы, обрадовавшись, что в суд я подавать не собираюсь, в порядке компенсации выписало мне чек на кругленькую сумму. Из этих денег я заплатила Клайву за первые несколько месяцев. А потом вновь принялась писать, не оглядываясь, так сказать, назад. Сам видишь, для меня все сложилось просто превосходно!