Свет маяка
Шрифт:
– Это не про твою честь!
– возмутилась Берил.
– Тогда зачем ты напекла целую гору?
– Клайв обожает пирожки с вишнями.
– Как выяснилось, я тоже.
– Луис отряхнул руки от крошек.
– Повезло же Клайву так выгодно сдать свой коттеджик - отличную стряпуху заполучил!
– Я люблю печь.
– Берил и не думала покупаться на дешевую лесть.
– Это занятие отлично успокаивает.
– Стало быть, нынче утром понадобилась двойная доза успокоительного?
Ну откуда было Луису знать о ее бессонных ночах.., и о том, что образ его преследует Берил все двадцать четыре часа
– Да говорю же, я всегда пеку двойную порцию пирожков!
Но тут внимание Берил привлек отблеск света. По мускулистому плечу катилась прозрачная капелька пота. Молодая женщина завороженно проследила взглядом влажную дорожку...
– Ну и жарища же здесь!
– заметил Луис, подбирая с земли рубашку и неспешно промокая грудь и шею.
– Держу пари, летом тут вообще парилка! Металлическая кровля наверняка отлично задерживает тепло даже зимой. Я, пока по ней ползал, чуть не изжарился заживо, точно яичница на сковородке. Но все закрепил как надо - течь не будет.
– Да тебе здесь, похоже, нравится, - с упреком произнесла Берил; уж больно счастливый вид был у этого "наемного работника"!
– Тебе вроде бы тоже, - парировал Луис, вытирая лицо.
– Или нравилось до сих пор.
– В голосе его отчетливо слышались обвиняющие интонации.
– Что, я тебе, никак, развлечение испортил? Я и впрямь не прочь потрудиться на совесть, а ты и разочарована? Хотел бы я знать, за что ты меня наказываешь?
– При чем тут я? Ремонт - это твоя затея, запротестовала Берил, терзаясь угрызениями совести, - ведь футляр с визитками в этот самый момент лежал в кармане ее джинсов.
– Я только сторонняя, совершенно незаинтересованная наблюдательница.
– Незаинтересованная? Вот уж не думаю. Да и насчет сторонней позволь усомниться! Ты в этой истории увязла по самые уши, ненаглядная моя, хочешь того или нет!
От этих загадочных слов Берил побледнела как полотно, и враждебность Луиса как рукой сняло - словно сработал некий внутренний переключатель.
– А ты куда собралась?
– спросил он, словно впервые заметив небрежно брошенные у стены складной стул и доверху набитую сумку.
– На берег, к скалам. Хочу немного порисовать, - ответила Берил, радуясь уже тому, что ее мучитель сменил тему.
– Давай помогу.
И не успела она запротестовать, как Луис уже подхватил незамысловатый багаж художницы.
– Компания мне не нужна.
– А я не компания, - бодро возразил Луис уже на ходу.
– Я подсобный рабочий.
– Молоток, пила и все прочее тебя с нетерпением ждут, - напомнила Берил, торопясь вслед за ним и безуспешно пытаясь отобрать складной стул.
– Клайв велел мне сделать перерыв.
– "Подсобный рабочий" обернулся и весело помахал старику рукой.
– Никак задумал подремать часок-другой, ничего при этом не пропустив. Любит он командовать, ох любит!
– Клайв привык отдавать приказы.
– Берил на мгновение выпустила
– Он лет до семидесяти проплавал шкипером на рыболовецком судне. И вряд ли ушел бы на покой, если бы не артрит. Старик говорит, что обвенчан с морем, - и это чистая правда.
– Да я разве порицаю?
– Луис ловко спрыгнул с поросшего травой откоса на песок и подал руку спутнице.
– Мне старикан нравится. Молодцом держится, что и говорить! Хотел бы я в его годы сохранить столько боевого задора!
– Ты ему тоже по душе пришелся. Проигнорировав протянутую руку, Берил спрыгнула на песок, рассчитав так, чтобы опередить спутника хоть на полшага.
– А тебя это достает, верно?
– усмехнулся Луис.
– Ну что делать, если я такой славный малый...
– Славный?
– А что, слишком сильно сказано? Нет, чересчур слабо. Какими бы словами Берил ни описывала Луиса Гренвилла, бледные определения вроде "славный малый" в их число не входили. Она отряхнула кроссовки и решительно зашагала к берегу.
– Думаю, старик просто обрадовался свеженькому слушателю своих баек. Что-что, а приключений на его долю выпало немало. Ты, небось, слыхала историю про гигантского кальмара?
– Тысячу раз, - со стоном заверила Берил.
– В детстве мне после нее кошмары снились.
– Да, конечно, ты же каждый год отдыхала здесь на каникулах. Клайв сказал, что дом, который ты сейчас снимаешь, когда-то принадлежал твоему деду, но после его смерти бабушка продала коттедж... Тебе тогда было лет тринадцать, верно?
Да уж, у этой парочки находится о чем потолковать за пивом ясными вечерами!
– тревожно подумала Берил. А вслух поправила:
– Пятнадцать. Бабушка жила на небольшую вдовью пенсию и всегда говорила, что домик ей ни к чему. Пусть лучше у нас с Джастином будет хорошее образование.
И Берил в очередной раз с горечью подумала, что не следовало Джастину бросать университета.., хотя Мартина Смоллвуд ни словом его не попрекнула.
– Получается, твои родители усыновили Джастина незадолго до смерти? Поэтому-то он и оказался под опекой твоих бабушки и дедушки, да?
– Мой папа вовсе не умер - он сбежал незадолго до рождения сестры, бесстрастно сообщила Берил, словно речь шла о постороннем человеке.
– Они с мамой не были официально женаты, так что он, видимо, решил, что лишняя обуза ему ни к чему. А мама и Сью погибли при взрыве газовой плиты. Отец либо уехал к тому времени из родных краев, либо побоялся взвалить на себя родительские обязанности. Как бы то ни было, на похороны он не явился.
С тех пор прошло восемнадцать - да нет, все двадцать лет!
– и воспоминания уже не ранили ее душу так, как прежде.
– А.., мама погибла у тебя на глазах?
– сочувственно спросил Луис, чуть замедляя шаг.
– Был день моего рождения. Мама пекла торт, а я качалась на качелях в соседском саду, - отбарабанила Берил заученные наизусть фразы и вновь вернулась к прерванной теме:
– Впрочем, если бы отец и приехал, бабушка с дедушкой ни за что бы меня не отдали. Мне исполнилось только шесть лет, и бабушка решила, что не следует мне расти единственным ребенком в семье. Так что на следующий год они взяли на воспитание Джастина. Бабушка думала, раз он младше, я снова почувствую себя заботливой старшей сестрой.