Светлейший князь 4

Шерр Михаил

Папку с планами развития я забрал домой, будучи уверенным в бессонной ночи и обсуждении их с супругой.

Глава 5

По дороге в Усть-Ус я естественно заехал на завод. Мы планировали поехать вдвоем, но заболел младшенький Михайлов, а они пока остались в Уинске и естественно у нас, Машенька все таки их родственница. Поэтому мне пришлось ехать одному.

Почти половину ночи мы действительно проговорили, обсуждая составленные планы развития. Машенька как всегда сделала резонные замечания, главным из

которых было недостаточное внимание развитию медицины вдоль строящихся дорого, особенно на Абазу. Я пообещал ей тут же внести поправки в наш план.

Из моего обячного сопровождения в этот раз был только Прохор, Митрофан собирался очередной раз стать отцом и остался в Усинске, а мои тувинцы после войны убыли на родину. Такие кадры там сейчас на вес золота.

Великолепная сухая и теплая осенняя погода радовала глаз и ласкала душу. Ухоженная дорога, езда по которой сущее удовольствие, великолепные виды долины, поля вдоль дороги на которых заканчивалась уборка и полным ходом шла подготовка к следующему сезону — всё на что падал взор было великолепно. А ведь не прошло и десяти лет как мы появились в этих по настоящему диких краях.

На заводе меня с нетерпением ждали Яков и Илья. Они получили новый материал и ломали головы что c ним делать. Новый материал я ещё не видел, но из присланного описания сделал вывод, что они получили то, что в моем прошлом будущем называли карболитом или на иностранный лад бакелитом. У нас уже имелся эбонит, но его производство пока ограничено. Сырьем является каучук, а с этим пока проблемы и выбор естественно приходится делать в пользу резины и её производных, типа того паронита, которого наши мастеровые требуют в огромных количествах.

Но Яков будет сильно удивлен когда узнает, что не это у меня вызвало наибольший интерес в его работах, в всего две строчки в его письме.

Мне удалось нашу «великую» кучку сподвигнуть на открытие спектрального анализа и чуть ли первым ими был открыт гелий. Параллельно этому они занимались физикой низких температур и уже достигли поразительных успехов, почти одного градуса от абсолютного нуля. И здесь тоже одним из первых был гелиевый успех.

И вот теперь Яков написал, что он получил гелий из природного газа.

Я знал печальную историю добычи природного газа в в Минусинской впадине и как-то раз обмолвился, что там могут выходы на поверхность газа который горит. И тут вдруг Панкрат говорит, что такое место есть на метрах в ста на правом берегу Енисея в двух верстах выше Порожного.

В поисковую экспедицию мы отправились на следующий же день и без труда нашли это место. Оно было просто уникальным. В огромном каменном массиве была щель длиной почти три метра и шириной до полуметра. Её глубину мы естественно не смогли, но убедились, что выделяющийся бесцветный газ действительно горит. Огонь кстати легко сбивался самым простым способом — накидыванием большого плотной материи.

Наши умельцы тут же придумали как закрыть эту щель. Идея мне показалось завиральской, но других путей у газа не оказалось и мы быстро перекрыли это истечение подземных газов, но при необходимости может краник и открыть.

И вот теперь Яков написал, что из кубометра этого природного газа он получил три литра гелия.

Прочитав это я сразу же подумал, что в принципе лет через пять военный поход в Среднюю Азию может стать реальностью если мы построим к примеру пяток дирижаблей.

И вот эту идею я первым делом и хочу обсудить сейчас на заводе с Игнатом, Ильей, Лаврентием, Петром Сергеевичем, Степаном и Яковом.

Для этого я попросил их всех приехать на завод и обсудить со мной одну важнейшую тему.

Такое приглашение светлейшего князя это приказ и все как штык были на заводе. Поздоровавшись я задал общий вопрос, что интересного было, на взгляд каждого, в последнем обзоре достижений науки и технике в Европе и России, то есть за 1783-ий год. Альманах с таким названием и самое главное содержанием, ежегодно приходил к нам из Питера уже пять лет подряд.

После не продолжительного молчания первым ответил Игнат.

— Лично я, ваша светлость, таковыми считаю достижения братьев Монгольфье и их соотечественников профессора физики Жака Шарля и маркиза дe Арланда с Пилатром де Розье, —все остальные промолчали, скорее всего по моей реакции было понятно что игнат попал в яблочко.

— Да, господа, вы абсолютно правы, именно для обсуждения этих достижений господ из Франции я вас и пригласил. Как вы думаете, что нами такая идея может дать? — я на все сто уверен, что сейчас первым ответит Яков и он скажет именно то, что я хочу услышать.

И я не ошибся. Яков слушал меня с легкой улыбкой и тут же заговорил.

— Все ваши мысли, Григорий Иванович, сейчас об одном. Поэтому я прочитав об этом, сразу же подумал, а как это мы можем применить для нашей обороны. Воздушные шары плохо управляемые, а вернее даже никак. Как всегда я посоветовался с Петром Сергеевичем и мы, на мой взгляд, нашли выход.

Итак началась одно из самых моих любимых и увлекательных занятий после попадания — мозговой штурм.

— В том же альманахе, — мысль Якова продолжил Сергей Петрович, — есть интересная инженерная идея тоже француза Жана Мёнье. Он предложил строить воздушные судна в форме эллипсоида и управлять им с помощью воздушных винтов на ручном приводе. Изменением объёма газа в своем эллипсоиде путём использования баллонета, такого специального мягкого шарика в который нагнетается воздух, можно будет регулировать высоту полёта дирижабля. Еще он предложил две оболочки — внешнюю основную и внутреннюю.

— Дирижабль на ручном приводе это чушь, — к дискуссии подключился Игнат, сразу же сделав безапелляционное заявление. Но меня поразило не оно, а употребление слова дирижабль. Насколько я знаю оно должно появится позднее. Но самое главное этому никто не удивился и более того восприняли как должное. — Паровую машину туда тоже не поставишь, только двигатель внутреннего сгорания о котором Григорий Иванович говорил в позапрошлом году.

Перед Рождеством 1783-его года я как-то рассказал об идее двигателя внутренного сгорания. Идеей просто загорелся Лаврентий и при любой возможности стал её заниматься.