Светлейший князь 4

Шерр Михаил

Некоторые повозки ехали на честном слове и были уже на человеческой тяге, но были и крепкие, можно сказать даже богатые, запряженные парой лошадей.

Весь этот «цыганский» табор в момент разгрома на Енисее уже втянулся в Убсунурскую котловину и просто остановился когда пришли известия о поражении и началось бегство маньчжурских и монгольских частей. Причем бегство было достаточно оригинальное.

В самом, самом арьергарде шло несколько маньчжурских ниру, это что-то типа нашей роты. Это были настоящие маньчжурские войска в небольшом количестве еще сохранившиеся в успешно

загнивающей Цинской империи и они фактически были заградотрядами.

После разгрома на Енисее первым впереди паровоза бежали маньчжуры, а затем монголы. Заградотряды спокойно пропустили их и тут же закрыли пути отхода остальным. Китайские части армии вторжения были даже не из частей Зеленого знамени, а не совсем понятно что. Я бы назвал их какой-то территориальной милицией, набранной непонятно из кого. Всё таки китайские знаменные части были еще достаточно боеспособны и служба там часто была наследственной и почетной, дававшей определенные привилегии. А здесь же были какие-то шрафроты не имеющие право отходить и подлежавшие в этом случае уничтожению.

Отступившие за линию заградотрядов маньчжуры и монголы спокойно становились лагерем и отряхивали свои потрепанные перья. После чего небольшая часть усилила заградотряды, а остальные направились в свои Улясутай и Кобдо.

Когда к линии заградотрядов стали выходить наступающие отряды Мергена, они организованно отошли за Хан-Хухей, уступив нам даже северный берег достаточно соленого озера Хяргас-нур, самого большого уже из группы озер Большой котловины. Его ценность была в большом количестве родников.

Мерген, следуя моим инструкциям, нарываться не стал и продвинувшись от хребта верст на десять на юг, остановился. Все родники южных предгорий Хан-Хухея остались у него в тылу.

Когда командиры заградотрядов убедились, что Мерген остановился, они сделали то, что я никак не ожидал и даже не поверил первым донесениям, но факт от этого не изменился. Маньчжуры снялись и ушли!

Глава 4

Когда я начал понимать какой «цыганский» табор, в худшем смысле этого слова, достался нам в качестве трофея, меня почти охватила паника. Но сразу же после первого успеха на Енисее, мой тесть попросил меня дать ему полномочия готовиться к приему трофеев и для этого откомандировать из армии Тимофея, находящегося в госпитале капитана Михайлова и его супругу Ульяну. Из Усинска он вызвал свою Агриппину, а Машенька срочно вернулась в долину. Её руки на фронте больше не нужны, а вот хозяйству нужен присмотр и она вместе с женской гвардией срочно ушли домой.

Чем там начал сразу заниматься мой тесть я сначала даже не вникал. У нас было полнейшее доверие и глупостей или неправильностей он в любом случае не наделал бы, а кадровых потерь от выполнения его просьбы совершенно никаких. Илья сейчас после ранения не боец, Тимофея я от греха подальше и так собирался демобилизовать, без Ульяны наша медицина явно не развалится, а после возвращения Машеньки и Агриппину можно снять с хозяйства.

Через несколько дней я понял, что команда Леонтия Тимофеевича наше спасение. Они все имели богатый китайский опыт и вместе с Лонгином

спасли нас от надвигающейся катастрофы под названием десятки тысяч пленных и огромные трофеи.

Тимофей быстро подобрал нужных людей среди наших китайцев, Лонгин естественно подключил кого надо из своих людей, а Казимир, принявший командование гвардией, обеспечил как говорят в 21-ом веке силовую поддержку.

В итоге катастрофы и хаоса не случилось и каждая частичка пазла заняла своё место. Конечно пришлось поработать с налаживанием учета доставшихся трофеев и переписью пленных. Но самой главной проблемой было предотвращения вспышки каких-нибудь болезней среди массы китайцев, попавших как кур в ошип. Но всё обошлось и со всем справились.

Сейчас в Оюн-Туве всем заправляет Илья Михайлов. Он как бы наш наместник южнее хребта Танну-Ола. Надобности вмешиваться в дела Оюн Дажы нет, но присмотр конечно нужен. Но это поле деятельности у Ильи не главное.

Господа Морозовы заняты исключительно военными пограничными делами, а Илья налаживанием гражданской жизни в Усунурской котловине русских и китайцев. С Оюн Дажы он очень плодотворно сотрудничает и по агентурным данным Лонгина оюннский зайсан нашим наместником очень доволен.

Жизнь в Убсунуре, так я стал называть ту часть Оюн-Тувы присоединенную с Оюннскому хошуну, к концу лета понемногу наладилась.

В своих родовых владениях новый зайсан Оюн Дажы быстро восстановил всё разрушенное. Я разрешил ему из трофеев взять всё, что он считает необходимым для его народа. Конечно я немного опасался, что аппетиты могут оказаться чрезмерными и это вызовет трения с нашими зайсанами.

Но ничего подобного не случилось. Ольчея интересовали только трофейные животные, в первую очередь лошади с верблюдами и в меньшей степени коровы, овцы и козы.

У Оюн Дажы интересы были немного другие. Его тувинцы убегали от наступающего врага очень быстро и почти вся мелкая рогатая живность и большая часть коров в итоге оказались брошенными. Всё это успешно было оприходовано захватчиками. А теперь произошел обратный процесс. Но эти трофеи были столь велики, что хватило всем и даже у китайцев осталось вполне достаточно, тем более, что свиньи и особенно птица для у тувинцев никакого интереса не вызвали.

Илья Михайлов поправился неожиданно быстро, забота жены и неожиданно на голову совершенно новое дело, оказали на него очень благотворное влияние.

Первые беседы с кандидатами из числа наших старых китайцев, отобранных Тимофеем, он провел еще на госпитальной койке. Его слово было решающим и одобренные им кандидаты сразу же отправлялись к Леонтию Тимофеевичу.

Через две недели Илья и сам со с последними членами своей новой команды тронулся на юг. Управлять лошадью ранеными руками он еще полноценно не мог, поэтому поехал в вардо серии «Комфорт». Так в сначала в шутку, а затем и серьёзно стали называть три десятка специально построенных почти точных копий нашего. Они использовались в основном для пассажирских перевозок на маршруте Усть-Ус-Усинск-Туран женщинами и детьми. В редкую стежку, иногда состояние дороги просто не позволяло, до Порожного по Мирской дороге.