Светлый огонь. Ход королевой

Час Волка, самое темное время перед рассветом, любимое ши этого Дома. По переходам Черного замка, усеянного стражей как на три войны вперед, стремится к своей цели серая тень, невидимая для ши. Почти невидимая, потому что те немногие, кто может узнать ее, отводят глаза, предпочитая вовсе не видеть, желая не знать, куда она спешит сегодня — а возможно, и по чью душу. Птица света, присевшая над головой тени, квохтает, сияет серебром, и тень прикладывает палец к губам, умоляя голубку о молчании. И та успокаивается, прижимаясь боком к голубю. Свет от них почти гаснет. Тень крадется дальше,

но, завидя очередную стражу, ныряет за статую, прячась за громадным механесом, застывшим навек с занесенным мечом. Пережидает проход волков. Один из них, последний, оборачивается, присматриваясь и принюхиваясь к кромешной тьме, скорее подчеркиваемой, чем разгоняемой факелами. Тень молит Луга о милости, но волк делает шаг вперед, и тень в отчаянии призывает Ллира, покровителя теней и тьмы. Это ли срабатывает, или то, что стражник не желает узнавать то, что знать не должен, однако волк сверкает желтизной глаз, рычит, показывая вылезшие от злости клыки, но тут же, словно смутившись, обращается обратно в прекрасного ши.

Тень вздыхает, прислоняясь к холодному камню замка. Расслабляет кисть, сжавшуюся на навершии клинка. Вот уж что не хотелось бы пускать в ход!

Джаред ненавидит охрану, но тут уж все зависит не от него. Что начальник замковой стражи, что король Дома Волка — никто не разрешит советнику Благого Двора пребывать в одиночестве. Тень достает что-то круглое и бросает в дальний коридор. Двое волков, несущих дозор у входа в покои советника, переглядываются, один мягко двигается за непонятным предметом, другой остается на посту. Но когда в сторону ушедшего напарника пролетает второй предмет, поворачивает голову в ту же сторону. Тени этого хватает, она проскальзывает за широкой спиной стражника, мягко открывает замок и исчезает внутри покоев советника. Торопливо обходит их, наступает впотьмах на колючий коврик у погасшего очага, припоминает всех светлых и темных богов вместе взятых, а потом улыбается. Открывает плотно прикрытую створку окна, видимо, решив выйти иным путем. Ставя друг за другом узкие ступни, проходит по карнизу, цепляясь за выступы стены. Моросящий дождик заставляет ногу скользить. Когда доходит до предпоследнего окна, вновь открывает ставень. Но тут из окна появляются руки, хватают тень и затаскивают внутрь.

— Гвенн, что за ребячество, — выговаривает советник, скидывая капюшон с незваного гостя. — После дождя скользко! Мало тебе башни?

— Откуда ты знал? — Гвенн трет ушибленное плечо.

— На то я и советник, — Джаред отходит к камину и наливает из кувшина что-то очень вкусно пахнущее.

— Ты же не любишь, когда я пью вино, — Гвенн, пытаясь скрыть смущение за привычным жестом, откидывает назад волосы. Руки хватают пустоту, и это еще один повод для злости — коса, отрезанная ей самой в знак разрыва брака, хранится у того же Джареда, а выровненные иссиня-черные пряди даже не касаются плеч.

— Еще больше я не люблю, когда ты дрожишь, готовясь вот-вот заболеть.

— Вовсе я не дрожу!

— Уж не волнуешься ли?

Гвенн, подозрительно косясь на советника, выпила обжигающе горячее, пахнущее специями вино.

— Вкусно. Что-то Воган тебе подсыпает особенное!

— Зачем пришла?

Гвенн мужественно выдержала пронзающий до самого сердца взгляд странных светлых глаз — словно льдинок накидали в северное небо. Светлые, слабо вьющиеся волосы. Облик, совершенно необычный для ши из Дома Волка. Советник хрупок в кости, но отнюдь не слаб ни телом, ни духом.

—

Потому что! — оттолкнула Джареда Гвенн, сунула ему в руки опустевший бокал и раздула ноздри. — Потому что ты не общаешься со мной! — упала в кресло, скрестив руку за руку, а ногу за ногу. — А обещал, что я буду твоей помощницей!

— Гве-е-ен, — укоризненно произнес советник. Отошел, аккуратно поставил бокал ровно посередине круглого стола. — Откуда ты знала, что я буду у Алана?

Гвенн фыркнула и закатила глаза.

— А если бы я был не один?

— Ха-ха! Ха-ха-ха! — показательно выговорила Гвенн. — Алан шастает по коридорам, стращая и так запуганных стражей. А что до волчиц…

— Что, дорогая принцесса, ты считаешь меня столь старым, что я не смогу никого заинтересовать? — Джаред потер острый подбородок.

— Я думаю, что тебя никто не интересует. Если уж даже я не смогла, — печально опустила голову и тяжко вздохнула, грудь с соблазнительно низким вырезом приподнялась, щеки окрасились румянцем, а крупная слеза скатилась по щеке. Посмотрела сквозь приопущенные ресницы — никакого эффекта. — Ну да ладно, — улыбнулась Гвенн, вскидывая подбородок. — Не вышло и не вышло. Реветь — самое сложное, между прочим! Ну так как? Я не уйду отсюда, пока ты мне все не объяснишь!

— Дорогая моя принцесса, — лекторским тоном начал Джаред, — даже я, проживший на благой земле две тысячи лет, знаю далеко не все.

— Уточнить вопрос? — поморщилась Гвенн.

— Три вопроса. Я обещаю ответить на три твоих вопроса, — чопорно поправил Джаред серебряное кружево манжет.

— Почему именно три?

— Потому что тебе, неугомонная душа, надо ставить границы. И потому что иначе твои вопросы не закончатся никогда!

Гвенн вскочила, потерла ладони, походила из угла в угол небольшой каморки начальника замковой стражи, пытаясь вычленить главное беспокойство.

— Почему ты перестал общаться со мной? — обернулась она к Джареду.

— Потому что ты уезжаешь в Дом Леса, а я не хочу, чтобы дочь Волка считали моим личным шпионом. Лучше было бы разыграть ссору, но не стоит. Это насторожит все ветви лесных, до последней почки. Следующий вопрос.

— Уй, — Гвенн нарочито потерла плечо. — Как же больно ты хватаешься!

— Ты поскользнулась, — холодно сказал Джаред.

— Ни разу! — возмутилась Гвенн. — Я даже не думала!..

— Во-прос, — повторил Джаред. — А то перейдем сразу к третьему.

— А ты правда расследуешь смерть дяди?

Джаред отвернулся к огню, внезапно ставшему не таким ярким, и чуть ли не сгорбился. Нет, советник не горбился никогда, но сегодня, на глазах Гвенн, он был очень близок к этому. Джаред взял кочергу, прислоненную к камину, пошебуршал дровами. Выдохнул и потер лицо руками.

— Что? — подбежала к нему Гвенн. — Скажи, что?

— Я и не прекращал этим заниматься, — печально улыбнулся он. — Но теперь, благодаря широте души нашего короля, у меня есть на это официальное право.

— Неужели Дей на это потратил первое желание владыки?

— Нет, первое желание — это восстановить Дом Солнца, как в правах, так и фактически. А первый приказ — это расследовать обстоятельства смерти принца Мэллина.

— И я этого хочу! Я просто не думала… Если в этом замешаны лесные!.. — Гвенн сжала кулаки.

— Гвее-е-ен, — укоризненно протянул Джаред. — Бросаться беспочвенными обвинениями — все равно, что стегать Айсэ Горм.

— Но ты сам говорил… — недоуменно выговорила Гвенн.