Светские преступления
Шрифт:
— Взаимно.
Я распрощалась с чувством радостной приподнятости.
Через два дня Олива позвонила мне на работу, чтобы объявить, что уже в городе и «готова к представлению» (так она это назвала). Зная, что разговор предстоит долгий, я назначила встречу у себя на квартире, отпросилась пораньше и через час, стоя на пороге, следила, как она тащится вверх по лестнице, чуть ли не повисая на перилах. Судя по налитым кровью глазам, последнюю пару дней ей пришлось несладко.
— Черт возьми, как ты можешь
Я не только обходилась — я была безмерно благодарна судьбе, что в доме нет ни лифтера, ни консьержки, а соседей раз, два и обчелся. По крайней мере можно было не заботиться о посторонних глазах и ушах.
— Как поездка? — спросила я, закрывая дверь за Олива.
— С плеч долой.
Она сбросила прямо на пол модную нейлоновую сумку и, театрально закатив глаза, рухнула в кресло.
— Надо бы выпить!
Я налила ей водки со льдом и прокрутила накопленные на автоответчике послания. Внимательно прослушав их три раза подряд, Олива с точностью воспроизвела голос Моники.
— Ты хорошо знаешь французский? — полюбопытствовала я.
— Только ресторанный и постельный жаргон. Большего в этом городе и не требуется. — Она поднесла к уху воображаемую трубку и сказала так, как могла бы сама Моника: — «Алло, Джо! Что это ты насчет меня задумала?» — И расхохоталась.
— Ты прирожденная актриса!
— Как и каждая из нас. Ты тоже, конфетка, даже если понятия об этом не имеешь.
Я объяснила, что уже договорилась с адвокатом о встрече.
— Вот послушай, каков сценарий. Ты — Моника де Пасси, французская графиня. Недавно ты обручилась с одним чересчур крутым адвокатом по имени Нейт Натаниель. Пока ясно?
— Вполне.
— Этот самый Натаниель недолюбливает, но очень уважает того адвоката, с которым я договорилась о встрече. Так вот, причина, по которой ты решила к ней обратиться…
— Постой-ка! — встрепенулась Олива. — Что значит «к ней»? Выходит, адвокат будет женского пола?
— Именно так, и зовут ее Патриция Маккласки. Она тоже из крутых, очень умная, так что сделай одолжение, будь осмотрительнее.
— Чего-чего, а осторожности мне не занимать.
— Миссис Маккласки думает, что ты хочешь обсудить с ней специфику брачного договора в Америке. В конце концов, это естественно: ты — француженка, жених — американец… ну и прочее. Так вот, когда ты там окажешься, сначала дай ей возможность высказаться и ни в коем случае не перебивай. Пусть себе вводит тебя в курс дела на здоровье. Ясно?
— Вполне.
— Подлинная цель твоего визита — поставить подпись под завещанием, но миссис Маккласки об этом не подозревает. Этот вопрос должен встать в ходе вашего разговора, причем пусть она сама натолкнет тебя на эту мысль. Что-то вроде: «Надо же, а я и знать не знала… я как раз собираюсь в дорогу… жизнь чревата сюрпризами, и не всегда приятными… надо бы составить пробный вариант завещания… спокойствия ради… а нельзя это сделать прямо сейчас?!» И так
— Сладкая моя, да ведь это сущая ерунда по сравнению с тем, что мне приходилось вытворять!
— Раз так, остается обсудить одно маленькое обстоятельство. Ставить подпись сама ты не будешь.
— Это как?
— Ни в коем случае! — сказала я с напором. — Придумай какую-нибудь причину, по которой в данный момент не владеешь рукой.
— А вот это мне уже не ясно — не только вполне, но и на сотую долю.
— В Нью-Йорке действует закон, по которому можно и не подписывать завещание самому, достаточно в присутствии свидетелей дать адвокату словесное распоряжение к подписанию. Именно это тебе и предстоит. Как опытный адвокат, миссис Маккласки обязана знать этот закон, но если нет, дай задний ход, и позже мы попытаемся с кем-нибудь другим. Согласна?
— Согласна, но что, если эта Маккласки начнет расспрашивать меня о Натаниеле?
— Справедливо! Раз уж ты явишься обсудить брачный договор, могут возникнуть вопросы… — Я по привычке начала думать вслух. — Так, что такое Нейт Натаниель? Нечто среднее между Робертом Редфордом и Тедом Банди. Непобедимое обаяние снаружи и замашки палача внутри. Не то чтобы стоило рисовать его таким… вообще не нужно вдаваться в подробности. Будь уклончивой и старайся перевести разговор с личностей на общую картину. Насколько брачный договор защищает интересы женщины? Сделай вид, что тебя одолевают сомнения, и постоянно подчеркивай, что как раз поэтому твой визит должен остаться тайной от жениха. Ясно? Не имея возможности обсудить с ним ваш разговор, она не сумеет прощупать его позицию. Очень кстати то, что эти двое не выносят друг друга.
Глаза Оливы сузились, губы изогнулись в ехидной усмешке. Тщетно я старалась сохранить бесстрастное выражение. Эта женщина слишком много повидала, чтобы доверчиво проглотить выдумку насчет шутки, пусть даже злой. Быть может, уже в первый день она поняла, что я замышляю. Я окаменела в ожидании того, что Олива потребует увеличить вознаграждение. Но она воздержалась от этого, а я еще больше занервничала.
— Это прозвучит нелепо, я знаю, — осторожно начала я, — но… могу ли я доверять тебе?
— В каком смысле?
— Ну… например, что ты не донесешь в полицию?
— В полицию?! — Олива засмеялась. — Ну ты и скажешь! На этот счет, сладенькая, ты можешь не беспокоиться. На легавых у меня аллергия. Детектив, и то не могу смотреть — сразу покрываюсь сыпью. Кстати, а если эта дамочка попросит удостоверение личности?
— Чего ради? Наверняка она хорошо тебя знает по фотографиям в газетах. И потом, когда речь зайдет о завещании, вы уже успеете немного сблизиться. Главное, чтобы эта мысль пришла тебе в голову совершенно случайно, под влиянием услышанного. Ни в коем случае не обмолвись, что ты об этом уже подумывала.