Свежий ветер
Шрифт:
При этих словах глубоко в моей груди вспыхнул гнев, однако его довольно быстро сменил стыд – ведь по большому счету эта женщина была права.
– Я не знаю, является ли тому причиной природа ваших миссий – конечно, работа со Спектром гораздо опаснее – или же его безумное желание произвести на вас впечатление, но… Не думаю, что ему стоит снова служить с вами, особенно принимая во внимание его последние травмы.
Ее сочувствующий взгляд, светящиеся в нем печаль и жалость, безрадостная улыбка, которые мне доводилось видеть и прежде, свидетельствовали о том, что она понятия не имела о том, какую жизнь я веду. Ах, она не хочет, чтобы Кайден служил со мной? Да ни за что на свете я не поверю, что дело лишь в его здоровье – раздражение, с которым она посмотрела на меня, когда Кайден попросил
– Как его врач? – бросила я в ответ, сердито хмурясь. – Ты что, шутишь что ли? Может быть, вместо того, чтобы приударять за своими пациентами, тебе, твою мать, следовало бы больше внимания уделять тому, чтобы лечить их, позволяя таким солдатам, как Кайден, скорее вернуться туда, где они действительно нужны?
Она дернулась, заслышав ругательство, и уже собиралась ответить, но я не дала ей такого шанса.
– Очевидно, тебе не приходилось бывать на передовой, тогда как я сражаюсь там ежедневно. И поверь мне, в данный момент я – практически все, что стоит между Жнецами и гибелью каждого разумного представителя жизни в этой галактике, включая и тебя. Ты можешь считать, что тебе известно, что лучше для Кайдена, но он остается майором Альянса, вполне способным думать за себя. И если бы ты по-настоящему понимала его, то знала бы, что никогда он не согласится сидеть в безопасности, позволяя другим выполнять его долг за него. Нет, он хочет находиться на передовой, сражаться рядом со мной… - «Потому что он мой, ты, глупая маленькая сучка, и если я когда-нибудь поймаю тебя на заигрывании с ним, клянусь богом, ты узнаешь, как выглядит бездушный взгляд Сборщика, готовящегося убивать…» - делая то, что у него получается лучше всего. Так что слушай меня и слушай внимательно, - с этим я наклонилась к ней, отметив, как расширились ее глаза от страха, когда она разглядела шрамы на моем лице вблизи. – Вылечи его, поставь на ноги и каждый день благодари фортуну за то, что находишься на Цитадели в безопасности, потому что в мире есть другие люди – храбрые люди – сражающиеся за тебя. Поняла?
Женщина нервно кивнула, и, стоило мне дернуть в сторону головой, будто отпуская ее, как она поспешно удалилась, вероятно, направляясь назад к Кайдену, чтобы пожаловаться на те ужасные вещи, что я ей наговорила.
Не стоило вымещать на ней свое раздражение, но ее слова просто вывели меня из себя. Я ненавидела прилетать на Цитадель и видеть всех этих людей, ведущих себя так, словно никакой войны и не было, словно в этот самый момент каждая армия в галактике не сражалась за существование их рас. Казалось, они были уверены, что если игнорировать войну достаточно долго, то солдаты выиграют ее, как обычно. Ведь все знали, что Цитадель – самое безопасное место на свете, все знали, что она неуязвима.
Как коротка людская память.
Я вышла из больницы, уже зная, куда направлюсь дальше. Конечно, мне стоило бы успокоиться, чтобы вновь быть способной вести себя, как вменяемый человек, однако кровь в моих венах до сих пор кипела, и я вдруг поняла, что не желаю успокаиваться. Именно так я справлялась со стрессом долгие годы. И пусть это был не самый здоровый способ совладать с эмоциями или даже взаимодействовать с другими людьми, однако сейчас, когда Жнецы атаковали все известные мне планеты, единственное, что на самом деле оставалось для меня важным – это то, что я все еще стояла на ногах. Кроме того, угрозами мне всегда удавалось добиться своего – они неплохо мотивировали людей, умные из которых понимали, что я делаю это не со злости и не вопреки, а лишь потому, что безмерно устала от всеобщей некомпетентности.
В последнее время причиной являлось то, что я пыталась спасти галактику от уничтожения в окружении полнейших идиотов, надеющихся нагреть на вторжении руки, и это неимоверно бесило меня.
Пребывая именно в таком состоянии, я оказалась в офисе Удины и спросила его, почему он выбрал этот момент, чтобы сделать Кайдена Спектром. Этот вопрос занимал меня с той секунды, как я узнала новость, и неожиданно
Удина являлся политиком до мозга костей и с легкостью лгал. Кроме того, он находился в отчаянии: Совет не слушал его, а все правительство человечества оказалось уничтожено в течение двадцати четырех часов, что существенно ухудшило его положение. Он вполне мог решить, что ему не нравится направление, в котором разворачивается моя миссия, и попытаться вставить палки в колеса. И если существовал на свете человек, способный использовать верность Кайдена ради своих целей, это был он.
– Неужели в вас говорит ревность, коммандер? – безо всякого интереса спросил он, даже не поднимая головы от мерцающего экрана планшета.
– Нет, - ответила я. – Подозрение. На этой самой станции находятся десятки оперативников, и вы могли бы выбрать любого из них на роль вашего личного Спектра. Почему Кайден? Он в больнице и еще не скоро будет годен к службе. Меня удивляет ваше решение.
– Ваши подозрения, как всегда, совершенно беспочвенны, - пробубнил Удина.
– Майор Аленко наш самый сильный биотик, и он один из нескольких доступных нам сейчас солдат Альянса, способных выполнять обязанности Спектра. Обязанности, которые вы, я смею указать, позабыли.
Мои ладони сжались в кулаки. «Простите за нежелание работать охранником галактического правительства, - хотелось мне сказать. – Боюсь, я слишком занята спасением этой самой галактики, которой вы правите».
– Несмотря на то, что вам внушали Андерсон и остальные, Шепард, вы не такая уж уникальная и незаменимая. Нам нужно больше Спектров, и майор Аленко лучше всех подходит для этой работы. И это, в общем и целом, единственная причина.
– Сейчас здесь базируется отряд бойцов N, - продолжала спорить я, встретив их совсем недавно в зоне прибытия. – Среди них есть даже парочка N7. Мне приходилось работать с некоторыми, и любой из них стал бы куда более логичным выбором, нежели Кайден, учитывая, что они все по крайней мере на ногах. Почему вы выбрали именно его?
Удина недовольно вздохнул, будто я была надоедливым ребенком, отнимавшим его драгоценное время.
– К уже сказанному мною могу добавить лишь, что майор Аленко, когда дело доходит до работы, не поддается влиянию даже с вашей стороны. Возможно, у вас и есть некая остаточная власть над ним, однако когда вы пытались завербовать его в интересах «Цербера», он отказался, потому что знает свое место и то, кому он верен. Я не могу этого же сказать о вас, Шепард. Совету нужны люди, на которых он может положиться, а не те, кто преследует какие-то свои цели или некие благородные идеалы. Нам нужны люди, способные выполнять приказы, а не пренебрегать ими. – Удина говорил все громче, его лицо побагровело от гнева, а морщины вокруг глаз проступили отчетливей. – Вот почему, коммандер, я порекомендовал майора для замещения этой должности. У вас все? Или есть еще какие-нибудь бессмысленные обвинения?
Я внезапно поняла, что ненавижу его. Ненавижу, потому что он ставил себя надо мной, хотя в нем самом не осталось ничего настоящего или стоящего. Он поставил на грань уничтожения всю галактику, потому что не мог продолжить мое дело, когда я умерла. Он не в состоянии был поверить моим словам даже после того, как я спасла ему жизнь и рекомендовала на должность Советника. Он не слушал голоса разума, не видел очевидного, ему не нужны были способные думать и совершать правильные поступки солдаты, ему требовались лакеи, которыми бы он помыкал. И меня приводила в ярость мысль, что он считал таким Кайдена. Удина никогда не поймет ни меня, ни моих мотивов, никогда не простит за то, что я отвернулась от Альянса, дабы достичь благородной цели.