Свежий ветер
Шрифт:
Но я точно знала, что он сумеет постичь по крайней мере одну вещь.
– Есть еще кое-что, - проговорила я вежливо, наклоняясь через его стол – точно так же, как сделала это, впервые стоя перед ним в роли Спектра. – Если вы были честны со мной, то вам нечего бояться. Я продолжу выполнять свою работу, а вы – свою, и вместе мы сумеем выиграть эту войну, хотя вы и не сделали ничего, чтобы предотвратить ее.
– После этих слов мое лицо помрачнело, глаза опасно сузились, и я продолжила низким, не сулящим ничего хорошего голосом: - Но если окажется, что вы солгали, если предали меня… если вы хотите помешать мне выполнять мои обязанности, если только попытаетесь стать у меня на пути… Я предупреждаю вас, Удина,
В его глазах отразилось что-то, очень похожее на страх, однако лицо его осталось беспристрастным, словно мои слова казались ему пустыми угрозами. Сделав шаг назад, я равнодушно пожала плечами и направилась к двери.
– Просто чтоб вы знали.
Несколько раз по пути к «Нормандии» ко мне пытались обратиться люди, однако встречаясь со мной взглядом, они спешили уступить дорогу. После посещения Кайдена мое настроение чуть приподнялось, но это никогда не длилось долго. Я старалась порадоваться за него – очень старалась, и я знала, что из него выйдет отличный Спектр, но… отчасти мне хотелось, чтобы он навсегда остался моим лейтенантом – ведь тогда ему не пришлось бы нести тяжкое бремя ответственности на своих раздробленных плечах. Если бы ему не приходилось постоянно выискивать угрозы – в том числе угрозы вроде меня – все было бы гораздо проще. Возможно, тогда он не стал бы меня подозревать, и наши отношения никогда бы не испортились. Мысль о том, что кто-то подобный Удине будет использовать его, манипулировать им, казалась невыносимой. Он не заслужил такого отношения.
Беседа с Гаррусом немного подняла мой дух; по крайней мере, он не упомянул Кайдена. Но вскоре я поняла, что предпочла бы остаться наедине со своими мрачными думами, пока корабль мчался к Тучанке. Гаррус с выражением отметил, что я, должно быть, сильно устала, и что мне следовало бы использовать несколько часов пути для полноценного сна. Как обычно, я ответила, что высплюсь в могиле, но, поднявшись в свою каюту, вероятно, благодаря тому, что точно знала – Кайден в порядке, а может, из-за обычного переутомления, заснула, едва коснувшись головой подушки.
Долго я не проспала – подобный покой никогда не длился долго. Из лап яркого, жуткого кошмара меня вырвал голос Джокера, сообщавшего, что мы почти прибыли на место. На то, чтобы перестать дрожать и вернуться к спасению галактики, у меня ушло несколько минут умывания холодной водой и рассматривания собственного бледного отражения в зеркале.
Позже, все еще решая проблемы на Тучанке, я увидела Кайдена в новостях, когда его официально назначали Спектром на церемонии в присутствии Удины и остальных советников. Ничего особенного, но он хотя бы самостоятельно шел в своей парадной форме, и это вселяло некоторую надежду. Ева многозначительно заметила, что в самый страшный час всегда есть на что надеяться. Может быть, она говорила именно об этом. Возможно, знания о том, что Кайден все еще в безопасности и у него все хорошо, будет достаточно, чтобы протянуть следующие несколько дней. Я положила ее кристалл к остальным мелочам, собранным мною за время моих путешествий. В краткие моменты сна, которые я позволяла себе, придя к выводу, что устала достаточно, чтобы спать без сновидений, я держалась за мысль об этом подарке и говорила себе, что впереди нас ждет что-то светлое.
Глава XXIII. Перекрестие. Шаткое перемирие между Спектрами человечества оказывается под угрозой, когда судьба разводит их по разные стороны баррикады. Мир рушится у Шепард на глазах, однако она решает не обращать внимания на свои опасения и дать Кайдену еще один шанс на борту «Нормандии».
========== Перекрестие ==========
Кайден
Натянув рубашку через голову, я привычно замер и задержал дыхание, ожидая вызванной резким движением боли, однако ее так и не последовало. Ради интереса я подвигал
Впрочем, я и сам прекрасно это понимал. Со вспышкой ослепляющей боли пришло понимание, что я живу последние мгновения, а затем я проснулся в больнице – живой благодаря тому - как мне сообщили - что «Нормандия» доставила меня на Цитадель без промедления.
Лежа в постели, я смотрел новости о страшных потерях по всей галактике. С самого момента пробуждения мне не терпелось вернуться в строй, но, учитывая, что всего неделю назад я и руку поднять не сумел бы, не говоря уже об использовании биотики, об этом не могло быть и речи.
Мое тело все еще не до конца восстановилось, но будь я проклят, если продолжу валяться в постели, когда вполне в состоянии ходить. Мне с трудом удалось уговорить врачей отпустить меня на день, чтобы официально получить звание Спектра, однако еще труднее было стоять прямо, когда каждое рукопожатие отдавалось сильной болью в плечах. Я знал, что вся церемония – не более чем формальность, чтобы поддержать дух человечества. По крайней мере самых богатых представителей нашей расы, все еще имеющих доступ к новостной сети. Задумка дала ожидаемые результаты: уже на следующий день приток денег на нужды военных увеличился многократно. Может быть, и хорошо, что все коммуникации с Землей были разорваны – мама ненавидела узнавать об изменениях в моей жизни по новостям.
Сразу по завершении церемонии я вернулся обратно в больницу, где Эмили сердито отчитала меня за то, что я перенапрягаюсь. Будучи сыт по горло ее чрезмерной опекой, я заметил, что поскольку я солдат, и война в самом разгаре, то перенапрягаться – моя работа. В голубых глазах мелькнуло что-то, похожее на обиду, но я был слишком раздражен, чтобы переживать из-за этого. После визита Шепард несколько дней назад Эмили вернулась, чтобы продолжить обследование, и вскользь упомянула, что коммандер крайне вспыльчива, хотя откуда ей об этом стало известно, она не призналась. Меня невероятно раздражало, когда Эмили так говорила о Джене, даже не зная ее. С другой стороны, меня всегда бесило, когда кто-то – кто угодно – нелестно отзывался о женщине, которую я некогда полюбил. Да, она на самом деле была вспыльчивой, нетерпеливой, безжалостной и ругалась, как наемник, но я бы хотел посмотреть, насколько спокойными оставались бы они, выполняя ее работу.
Я прямо заявил Эмили, что никто – и в особенности подобные ей самой, никогда не видевшие настоящих боевых действий – не имеет права судить Джену, и она посмотрела на меня так, словно я откровенно оскорбил ее. Конечно, я извинился, сославшись на нервное напряжение, вызванное невозможностью принимать участие в боях, но это была лишь часть правды. На мгновение мне подумалось, что я снова веду себя, как лицемер, учитывая то, как чуть ли не с лупой изучал каждый поступок Шепард в надежде убедиться, что она на самом деле та, за кого себя выдает. Но нет, на этот раз все иначе, ведь я по-настоящему знал ее, знал как хорошие ее стороны, так и плохие.
Во всяком случае теперь у меня снова появилась возможность что-то делать. Пусть и неохотно, но меня все же выписали из больницы, и сейчас я собирал свои нехитрые пожитки, раздумывая над тем, что же делать дальше.
Статус Спектра значительно расширял мои возможности, а сразу после церемонии Хаккет сообщил, что если захочу, то могу встать во главу уже сформированного для меня отряда. Я на самом деле обдумывал это предложение, однако… я дал обещание. Даже два обещания – Шепард и Андерсону. Я не мог защищать ее, находясь на другом конце галактики, а кроме того, тогда мне не доведется снова ощутить воодушевление от возможности сражаться рядом с ней.