Свидание на Елисейских полях

Ховард Стефани

Словно в сладком волшебном сне Джорджия вышла из лифта, а Жан-Клод наконец нажал кнопку спуска. Направляясь к двери и вставляя ключ в замок, девушка счастливо улыбалась, вся дрожа от предвкушения. Сегодняшний вечер обернется незабываемой ночью. И — кто знает? — она, возможно, послужит началом чего-то особенного. Потому что они питали друг к другу нечто большее, чем просто физическое влечение. Она это точно чувствовала весь вечер. Воздух, окружавший их, был насыщен каким-то волшебством.

Но стоило Джорджии

открыть дверь и войти в холл, все ее мечты в мгновение ока разбились вдребезги. Потому что в дверном проеме гостиной показалась высокая светловолосая девушка лет шестнадцати, одетая в длинный голубой банный халат.

При виде Джорджии она остановилась и смерила ее подозрительным взглядом.

— Кто вы? — спросила девушка по-французски. — И где папа?

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Я Джорджия, — ответила она по-французски. — А ваш отец сейчас вернется. Ему пришлось спуститься. Я забыла сумку.

Джорджия произнесла это спокойно и сдержанно, хотя подобный тон был насквозь фальшивым, равно как и улыбка, сопровождавшая его. И ей чудом удалось не сорваться, хотя ее всю трясло и она едва владела собой из-за предательства, так неожиданно обрушившегося на нее.

Вечером, в порыве несвойственной ему откровенности, Жан-Клод действительно снизошел до того, чтобы рассказать ей о своем происхождении и о своей семье. Об отце и матери, о сестре и братьях. Но — словно бы случайно! — забыл поведать Джорджии решающую для нее часть информации.

Лассаль был семейным человеком. Он был женат.

Это, без сомнения, значило, что он и раньше лгал. Когда девушка поинтересовалась, был ли он женат, Жан-Клод ответил отрицательно. Естественно, она поверила ему и была уже готова разделить с ним постель. Джорджию охватил ужас от того, что она едва себе не позволила. Как Лассаль посмел обмануть ее? Он повел себя низко с самого начала. Ее охватила ярость.

Но Джорджия все же силилась сохранить притворную улыбку — ведь девушка, которая выглядела довольно милой, ни в чем не виновата и было бы несправедливо срывать на ней злость.

— Если вы не против, я пожелаю спокойной ночи и пройду в свою комнату. — Джорджия была не в силах и далее сохранять спокойствие, кроме того, у нее не было ни малейшего желания дожидаться появления лживой физиономии Лассаля. И она деревянной походкой направилась к своей спальне.

Буквально несколько минут спустя в дверь постучали.

— Джорджия! — Это был Жан-Клод. — Могу я войти?

— Нет. Нельзя. — Она говорила ледяным голосом. — Будьте добры, уйдите и оставьте меня одну.

Девушка сидела на кровати, дрожа от напряжения, до боли сжав кулаки и еле дыша. Если он только попытается войти, она набросится на него.

— Джорджия, нам нужно поговорить. Открой, пожалуйста. — Лассаль подергал за ручку

и наконец обнаружил, что дверь заперта изнутри. — Джорджия, — начал он снова, — открой, пожалуйста.

Зачем? — думала Джорджия. Чтобы он вошел сюда с новой ложью и извинениями и попытался заставить простить его? Нет уж, забудь об этом. Я с тобой покончила. И не желаю даже выслушивать тебя.

Джорджия закрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Пожалуйста, уходите.

Наступило молчание, и девушка почувствовала раздражение за дверью. Дверная ручка еще раз дернулась, и послышался нетерпеливый вздох.

— О'кей. Думайте что хотите. Я оставлю вашу сумку за дверью. — Мгновение спустя девушка услышала шум удаляющихся шагов.

Джорджия не помнила, как долго она просидела на кровати, тупо уставившись в пустоту и ни о чем не думая. Она словно окаменела. В то же время девушка ощущала некую отрешенность. Словно она более не принадлежит этому миру. А заключена в собственном аду.

Скажи «спасибо», что все произошло раньше, чем ты допустила роковую ошибку и переспала с ним, сказала себе Джорджия. В своем воображении девушка представляла его несчастную обманутую жену, которая, похоже, сидела в его втором доме в Жиф-сюр-Ивете в неведении, пока тот занимался своими делишками. Подумай, насколько было бы хуже, обнаружь ты всю правду позднее, размышляла она.

Но когда Джорджия разделась, наспех умылась и свернулась клубком под одеялом, она, как ни старалась, не почувствовала облегчения. Напротив, ей казалось, что невидимая небесная рука вырвала у нее сердце и разорвала его в клочья.

— И куда же вы? Могу я узнать?

— Я ухожу. Найду дешевую гостиницу или что-нибудь в этом роде. Думаю, в данных обстоятельствах это наилучший выход.

Было около семи утра, и она стояла в холле, бледная, в зеленом шерстяном костюме, и держала в руке упакованную сумку. Другая, черная кожаная сумка, которую она недавно взяла у двери, висела на плече.

Джорджия молча проклинала все на свете. Уйти незаметно не удалось. Она чувствовала себя выжатой и совершенно обессиленной после бессонной ночи, и ей меньше всего хотелось встречи с Жан-Клодом.

Кроме того, один лишь вид Лассаля творил с Джорджией нечто ужасное. Она понимала, что сошла с ума — ведь Жан-Клод для нее ничего не значит и ей нет никакого дела до того, что все обернулось подобной неприятностью, — но сердце девушки внезапно часто забилось, а горло сдавили слезы боли и страдания.

Лассаль стоял в конце коридора у своей спальни в коротком шелковом халате в красную и голубую полоску. Он, наверное, услышал, что она вышла, и решил посмотреть.

— Итак, вы задумали уйти, не сказав мне? — Жан-Клод окинул Джорджию мрачным взглядом. — Прекрасно. Решили сбежать, не обмолвившись ни единым словом?