Свидание на троих
Шрифт:
И только глубокой ночью, уложив братишку на единственную скрипучую кровать, девушки постелили себе на полу и улеглись рядышком, чтобы немного поспать. Но сон не шел, и девчонки потихоньку шушукались о всяком-разном, пытаясь наговориться впрок.
– Кать, а ты же книжек много прочитала, да?
– Ну… Немало, библиотека в сельсовете у нас большая. А что?
– А ты не знаешь, случайно… Про Смиральду есть какая-нибудь книжка?
–
– Про Смиральду. Или как-то похоже, я точно не помню…
Катька вдруг закрыла ладошками рот и затряслась; она дрыгала ногами и каталась по постели, путаясь в одеяле и тыкаясь головой в подушку, и никак не могла толком продышаться.
– Кать, ты чего?..
– Сми… Смиральда!.. – вновь и вновь заходилась в смехе сестрица, пока Любка всерьез не обиделась.
– И что смешного?! Не знаешь – так и скажи, подумаешь, грамотейка нашлась!
– Знаю, Люб, знаю, только не Смиральда, а Эсмеральда! Любань, ну прости, просто так смешно, ну просто спасу нет, остановиться не могу!
– Ну так рассказывай скорее, что за Сми… Ну эта, кто она такая?
Катерина, наконец, успокоилась, прислонила подушку к дверце шифоньера и села, обняв руками колени. Вздохнула, собираясь с мыслями, и маленькую комнатку заполнили призраки героев красивой и печальной истории о прекрасной танцовщице, мести, предательстве и великой Любви…
За окном уже занимался весенний рассвет, а Любка невидяще смотрела перед собой широко раскрытыми глазами и не замечала слез, проложивших по ее щекам мокрые дорожки. Тихонько всхлипывала и Катя, пережившая во время рассказа всю историю заново, и даже давно проснувшийся и всё слышавший Вовка подозрительно сопел и изо всех сил тер кулаками покрасневшие глаза.
Вскоре зазвенел будильник, а потом в дверь заглянула хозяйка Анна Ивановна:
– Люба, Катюша, вставать пора! – нараспев сказала она и осеклась, разглядев в полумраке сидящих зареванных девчонок. – А вы что, и не спали совсем? И глаза вон красные… Вот беда, беда с вами, дурочками молоденькими!.. Давайте, умывайтесь скорей и завтракать, оладьи стынут!
Девчонок дважды звать было не нужно. Споро подхватились, быстренько скатали постель, на дворе, толкаясь и брызгаясь, умылись из рукомойника и вскоре с аппетитом уминали пышные оладушки, запивая их ароматным чаем.
Не утерпел и выполз на запах сонный Вовка. С полузакрытыми глазами и клюя носом плотно поел, а потом его совсем разморило и он, сытый и разомлевший, поплелся обратно в постель, досыпать, под присмотром добрейшей Анны Ивановны.
Спешить Вовке было некуда, он только что закончил третий класс и со вчерашнего дня наслаждался законными каникулами. Катя привезла его на пару недель к Любке в райцентр, погостить, город посмотреть, и может, кой-чего из одежды поприличней прикупить в городском универмаге.
Сама же Катя заканчивала девятый класс,
Любке тоже пора была на работу; сёстры вместе вышли со двора и часть пути прошли вместе. На перекрестке дороги на вокзал и завод расходились в разные стороны. Девчонки обнялись и разошлись, но пройдя несколько метров, Катя вдруг обернулась:
– Люб, совсем забыла! Про Эсмеральду ты почему спросила?
– Да так, пустяки! Не обращай внимания! – Любка дурашливо помахала Кате ручкой и быстро пошла по улице, стараясь ставить ногу сначала на носок, а затем на пятку, чтобы походка была летящей и как бы танцующей, как у Эсмеральды.
– Пустяки! Не обращай внимания! – противным голоском передразнила ее Катя, показала в спину неблагодарной сестре язык и возмущенно добавила: - Вот же хитрюга какая!!! Подумав, показала язык еще раз и скорчила рожу, а потом махнула рукой и заторопилась на автобус, решив, что в следующий приезд никаких новостей Любке рассказывать не станет, пока не выведает секрет про Эсмеральду. В чем в чем, а уж в том, что это Секрет с Большой Буквы, Катя ни секунды не сомневалась!
К великому Любкиному удивлению, смену она отработала легко, несмотря на бессонную ночь. Возможно, потому, что из головы не шли образы книжных героев, и она вновь и вновь представляла себя Эсмеральдой, то танцующей на площади, то в объятиях легкомысленного капитана Феба, то лежащей мертвой, но все еще прекрасной, на холодных камнях Монфокона.
Эти видения перемежались с мыслями о молодом инженере, и Любка краснела от удовольствия, осознавая, какое впечатление она на него произвела. И если вчера еще она готова была отдать нового ухажера кому угодно, хоть Галке, хоть даже Броне, то сегодня твердо решила, что на свидание завтра пойдет, а потом уж будет думать, что делать с ним дальше.
Любка решила даже в школу рабочей молодежи сегодня не ходить, все равно уже почти каникулы, а целиком посвятить вечер подготовке к свиданию. Были вынуты из шифоньера все немногочисленные наряды и по несколько раз перемеряны. Выбранное платье на всякий случай повторно выстирано и еще влажным тщательно отутюжено. Единственные выходные туфельки-лодочки, на которые Любка откладывала деньги с зарплаты несколько месяцев, накремлены и начищены до блеска. Роскошные черные волосы вымыты, прополосканы душистым отваром из ромашки и мокрыми накручены на деревянные самодельные бигуди.
Вовка, за неимением никого лучшего, был удостоен статуса главного советчика и смотрел во все глаза, стараясь угодить сестре, правильно угадать и насоветовать чего получше. Попутно он пытался выведать, какой же у Любки кавалер, что она в лепешку готова расшибиться, но выглядеть на все сто, и даже немного в этом преуспел. Но как только услышал про злополучные очки, пренебрежительно скривил губы:
– Тююю… - разочарованно протянул он. – Разве в городе покрасивше никого не нашлось?! У нас и то парни без очков, несмотря что деревенские!