Свидетель канона
Шрифт:
Правда, в Индийском океане тамошние стаи почуяли слабину и вот уже почти дозрели до налетов. Но куда им… Английский флот из "Рипалса" и "Принца Уэльского" с кораблями обеспечения третьего дня отплыл к Мальдивам. Японский Второй Флот в этот раз выступал на одной с ними стороне, так что добавил пару эскадр эсминцев…
Акаги встала на якорь и принялась разматывать следы нового квантового узла, и тут же заваливать подругу гипотезами – плевать, что та половину не понимала, Акаги требовалось просто внимание и порой несколько вопросов. А что подругу завернула проведать Пенсакола, так это уже
– Вот интересно, есть у нас исключительно наши шутки? Или все они стянуты у людей?
– Есть. Идет Инга мимо Радфорд.
– А в чем шутка?
– Ну как же: Инга, и вдруг мимо. Мимо! Мимо, понимаешь?
– Так это цельнотянутый анекдот: идет ирландец мимо паба.
– Блин! Что мы все на людей киваем! Конго права – клали мы суперпушку на их супердержавы, это я еще когда говорила! Ото-химэ я, или как?
– А знаешь, царица морская, почему викинги не завоевали Европу?
– Откуда мне… Мама…
– У Европы имелась культура. Те самые наивные песенки, глупые ленточки, бесполезные скоромохи, шуты и всякое такое. И даже страшные коварные викинги гребли себе добро именно, чтобы дома наряжаться в красные плащи и дарить женам эти самые глупые ленточки.
– Мама! Ты хочешь сказать, я проиграла из-за отсутствия каких-то ленточек???
– Я хочу сказать, что наша культура только формируется. И вполне закономерно, происходит это под сильным давлением уже существующей рядом человеческой культуры.
– Но наш разум отличается!
– Не в главном. Любой разум есть что?
– Кошмар, мешающий людям спать, я помню, Рицко-сама.
– Это Рицко говорила про жизнь.
– Тогда что?
– Любой разум есть приспособление для обработки информации из внешнего мира, и не какой попало обработки, а нацеленной на выживание системы. Если задача выживания решена, то на процветание. Число же нейронов, щупальцев или квантовых ядер тут не важно.
– Но Туманный Флот создан искусственно, а для созданного разума судорожные попытки выжить и соответствующая им эволюция – совсем необязательны. Не только люди, мы сами уже сошлись в том, что созданы для определенной цели. Цель записана в Адмиралтейском Коде.
– Которого мы не знаем. Так что даже со смыслом жизни у нас все, как у людей. Где-то он есть, но никто вживую не видел и руками не трогал.
Голограмма Симакадзе вспыхнула над палубой разорвавшейся гранатой:
– Акаги – второй экспедиционной эскадре!
– Акаги в канале. Почему голосом?
– Уровень эмоций превышает норму.
– Причина?
– Рицко-сама, мы его нашли!
– Нашли, значит?
Мадагаскарская Стая никогда не собирала больше семи тысяч голов. Даже в набег на атоллы, где можно нажраться от пуза хоть органики, хоть неорганики, ходили три четверти стаи, не больше. Каждый четвертый предпочел дезертировать и сидеть под кустом на голодном пайке, только чтобы не рисковать.
… - Сестре докладывали?
– Да, конечно. Прибывает уже скоро.
Атоллы в океане уязвимы со всех сторон, и именно поэтому люди держатся за них зубами, не считаясь ни с потерями, ни с расходами. Вопрос политики. Если ты можешь оборонять атоллы, не считаясь с налетами Глубинных –
– … Боекомплект?
– По десятку на ствол, у гвардейцев по два-три десятка…
Каждый атолл обходится диким Глубинным очень дорого. Но, если налет удачен, в стае уже никто не голодает. Мертвым без разницы, а выжившие жрут от пуза. Два-три месяца.
Потом… Потом следующий атолл. Редкий Глубинный переживает больше трех штурмов, но с потомством проблем нет. Оно сгущается из черной взвеси взамен убитых. Единственное, что в самом деле теряется – опыт и характер, все то неуловимое, до сих пор не описанное земной наукой, что зовется "личность".
Подошла сестра – некогда крейсер Тумана, потом пленница Ото-химэ, повязанная кровью своих, взятая в полную власть морской царицы. Потом беглая от Ото-химэ, выбравшая хотя бы такую – но, наконец-то, свободу. А сейчас вторая предводительница Стаи Мадагаскара… У Глубинных нет имен и названий, им ни к чему география. Невелика разница, где акул рвать или цедить сквозь решето планктон. Все имена принесли Взятые, все сложности принесли Взятые, но и добычу тоже приносят Взятые, и потому Стая Мадагаскара им подчиняется. С ворчанием и через пень-колоду, но хоть как-то.
Две огромные живые раковины сблизились на вытянутую руку, и обитательницы их заговорили друг с дружкой голосом.
– Что, сестра?
– Что-что, заметили нас. Готовятся. Мои там прячутся по мангровым зарослям, наблюдают эвакуацию.
– Так твои, получается, могут за корректировщика сработать? Накроем форты в двадцать стволов, потом займем, что останется.
– Снаряды все размолотят и перемешают. Опять фильтровать воду, просеивать песок в поисках съедобной крошки?
Вторая Взятая оглядела белый от солнечного жара небосклон, поморщилась от бликов.
– Помнишь, мы десятки тысяч собирали на один штурм? И то, считалось, пятнадцать-двадцать тысяч средненькая такая стая, а крепкая сорок-пятьдесят…
– Здесь другой океан. И потом, взвесь меняется все же. Глубинных с каждым годом все меньше.
– Ты права. Так стоит ли ждать, пока исчезнут все? Сестра… Пока не начался бой… Может, сдаться? Вернуть имена… Ото-химэ простили! И тех, кто ей служит, простили тоже, а чем они лучше нас? Точно так же топили в крови те же Филиппины.
Первая Взятая не ответила. Отодвинувшись на пол-кабельтова, она перешла в боевую форму – крейсер Тумана, только с вросшими там и сям симбионтами Глубины, и ответила сестре уже по радиосвязи:
– Ото-химэ сдала берегу власть над всем Тихим Океаном. Главное, сдала ключи от взвеси, потому-то взвесь и усыхает с каждым годом. А мы что можем предложить? Одну Стаю из неизвестно скольких? Да и Стая у нас, по меркам Тихого, игрушечная. Да и потом, Ото-химэ простили – но кого-то же наказать придется. Ты не обольщайся, сестра, нам так не повезет.
Вторая взятая тоже перешла в боевую форму – пока что на это взвеси хватало – и тоже по радиосвязи отозвалась:
– Тогда давай зайдем не с севера от маяка, где главный фарватер, там все пристреляно и минировано. А с юга вломимся, между островами Ган и Хератера.