Свидетель канона
Шрифт:
Плюс, в торпеду можно самонаведение поставить. Хоть на звук, хоть на магнитное поле, хоть на кильватерный след. А о самонаводящихся снарядах даже слухи – и те появились только лет восемь назад. Рули к снаряду еще присобачить можно, но вот кому этими рулями рулить? Ускорение в момент выстрела начисто слизывает все радиодетали с платы, даже монолитная заливка компаундом не всегда помогает. Поэтому никаких радаров, компьютеров. Никаких мозгов у снаряда. Ружье стреляет, ветер пулю носит. Приходится количеством брать, ставить на корабль
Но девять или двенадцать орудий уже целых три или четыре башни, это уже два крейсера весом, не считая остального корабля. Ведь башням надо на чем-то плавать, я уж не говорю – плавать куда надо сквозь бури и штормы, а не одноразово вниз, как шведская "Ваза"…
Вот как и получается: чтобы положить в цель тонну-полторы взрывчатки, нужен линкор весом семьдесят килотонн. Примерно, как я. Ух, как сильны… Хм, да.
А торпеды не только на эсминцы, даже на катера ставятся. Просто и дешево. Казалось бы, раз ты Глубинный, то чего еще желать? Не показываясь из-под воды, вали торпедный суп залпом. С поверхности тебя не видно, акустикой слышно плохо, ибо стотыщ торпед все слои перемешают. Вот пускай противник эти миллионы торпед и ловит, как хочет.
Нет, это не наш метод. Здесь Глубинные почему-то не торпедами моря засеивают, не минами, что, казалось бы, логично. А выращивают пучок тентаклей, как у ежика иголок – и айда в shtykovaya.
Свидетель, ты там далеко? А ну, залепи мне чего-нибудь про святой нерушимый Канон, про здравый смысл там песен пропой.
Хоть что-нибудь скажи уже! А то чего-то мне не до смеха совсем…
– Чего-то мне не до смеха совсем…
Рицко теперь могла не двигать мышкой по карте: после аугментации она легко представляла любую ситуацию на голографическом экране. Так ведь что Пенсаколе, что Владилене- "Балалайке" даже и экрана не требовалось. Объединяй всех троих в общую сеть и обменивайся мыслями со скоростью, внезапно, мысли.
Только мысли несколько беспокойные.
Да чего там беспокойные – жуткие мысли, до логического завершения додумывать страшно.
– Получается, след… И вот это тоже она?
Аватары застыли лицами в стену, пугая любого наблюдателя – но никого из людей рядом не оказалось. Три корабля на синей воде: громадный авианосец "Акаги", на его фоне почти незаметная вишневая скорлупка яхты "Владилена". Наконец, жуткая черно-сиреневая многолапая раковина, живая гора демона-симбионта самой Ото-химэ.
Три аватары в плетеных креслицах перед надстройкой авианосца. Никаких световых эффектов, никаких экранов или еще каких признаков, да и не успевали бы сменяться картинки, да и нет картинок, чтобы визуализировать квантовую сеть. Наконец, это просто не нужно: и обмениваются мыслями не люди, и для затронутых математических понятий зрительных образов,
– … Вот здесь она впервые появилась, теперь, после локализации, мы уже можем проследить, что наша поисковая группа дважды прошла почти над ней. И ничего не нашла… Радфорд не нашла… Представляете?
– Вот сейчас и мне не до смеха стало. Кстати, над ней или над ним?
– Безликий "узел" или "корабль" вот-вот превратится в какую-то новенькую… Тяжеленькую, судя по мощности. Как-то само собой превратилось из "он" в "она".
– Ну ладно, а вот эта полоса – трек прибытия?
– Получается, она проявлялась в реальности, словно бы челнок тормозил об атмосферу. С огненным следом. Там прокол, тут попаданец, тут смешение миров, тут лохмотья реальности треплет, как жесть на ветру. А мы-то сперва думали, что изменений почти нет.
– Ничего подобного, Риц. Вот именно мы сразу подумали, что тут все сложно.
– Да, но чтобы настолько… По теории, ровно столько энергии, ни больше, ни меньше, может выделиться лишь при единственной реакции – тахионной.
– Которая даже в теории полная дичь.
– Простите, но строить гипотезу на единственной цифре от единственного эффекта – это судить обо всех метеоритах по единственному кратеру, возникшему сто миллионов лет назад и успевшему оплыть.
– Устами младенца…
– Рицко-сама, я, в отличие от вас, натуральный туманник, а не аугмент! Уж кто тут младенец, не я точно.
– Кстати, не младенец, ты-то чего примчалась от Австралии сюда, почти к островам Бонин?
– Ну… – аватара Пенсаколы огладила семимесячное брюшко. – Из-за моего состояния постоянно хочется что-нибудь особенное сожрать…
– А Джеймс, олень, потакает? Придется ему объяснить, почем на Руси теща…
– Его родня то пирог пришлет, а то строганину… Вкусно же!
– Так ты за рецептом?
– Только не выписывай мне "какие-то таблетки", уже не смешно.
– Хорошо, – согласилась Акаги, – тогда уголь.
– Активированный?
– Каменный, – буркнула Владилена. – Полтора вагона два раза в день. Иначе же тебя хрен угомонишь.
– До еды или после? – ужасно деловитым голосом уточнила Пенсакола.
– Вместо!
– Фу, химия… Не фэн-шуй!
– В таком случае… Существует органическое средство, – Рицко полностью загрузила и мозг, и внешние вычислители, так что говорила с чуть заметной тягучестью.
– Слушаю внимательно.
– Дрова. Колоть. Внутритопочно. Чтобы температура не падала ниже плюс четырех.
– Температура в объеме чего?
– Что лечишь, в том и не падала…
И все трое радостно засмеялись.
Солнце яркое, небо синее, океан Тихий, а не как обычно, когда от Берингова пролива циклон за циклоном. Местные Глубинные, худо-бедно, угомонились. Ну, когда их повелительница беременна двойней, милитаризм как-то сам собой приостанавливается. Война войной, а жизнь по расписанию.