Свидетели Завода или Неотоксичный мир 1С

Переста Никита

Говном ты не был, но и до вершин не добрался. Как «Тоттенхэм» (с).

2) Отдел крупных проектов ака Подразделение «Крокодилы».

Униформа — зелёные футболки с гербом в виде белого изображения крокодила. Этот цех считался самым лучшим и прибыльным — проекты по крупным клиентам приносят много денег, потому что можно «часы» можно закрывать чуть ли не бесконечно ?. Работники данного цеха считались (кем-то ?) элитными и самыми компетентными на Заводе. Соответственно, и ЧСВ их было бесконечным, а поведение похожим на учеников факультета Слизерин из вселенной Гарри Поттера (подробней об этом ниже в разделе Персонажи).

3) Отдел сопровождения розничных клиентов ака Подразделение «Лошади».

Униформа — синие футболки с гербом в виде белого изображения коня. Самый нищий цех на Заводе, работники, которого были

уж совсем расходным материалом и менялись как перчатки, а сам начальник, кроме основной работы на Заводе, ещё и подрабатывал в такси ?. Целью этого цеха была техническая поддержка мелких розничных клиентов — булочных, парикмахерских, магазинов, специфика примерно как в компании Пузатого, если даже не хуже, учитывая, что получить согласованную расценку в «часах» в данном цеху была отдельная специальная олимпиада ?. К подразделению «Лошади» на тот момент также были причислены все сервис-инженеры на Заводе. Из плюсов цеха — в нём частенько не было работы, и можно было споооокойно отдыхать, если вам не важна зарплата и «морковки».

4) Отдел розничных проектов ака Подразделение «Гуси».

Униформа — жёлтые футболки с гербом в виде белого изображения гуся. Цех чуть-чуть получше «лошадей». За счёт того, что это были розничные проектные работы, заработок там был выше, и сотрудники менялись чуть-чуть реже ?.

Также у Завода было несколько филиалов — один в Казани, а другой в Эрзянске — столице Чучменского автономного округа. Если в Казани в одном из бизнес-центров видимо просто висела табличка, с которой иногда пыль стирала местная уборщица, и то не факт, то в Эрзянске действительно сидели работники, числящиеся в различных цехах. Думаю, без кабанов-надсмотрщиков, у них там была действительно более приятная атмосфера: иногда на редких рабочих созвонах по веб-камерам мы видели их весёлые ускоглазые лица ?.

ПЕРСОНАЖИ

Начнём с тогдашнего подразделения «Тигры». Спустя несколько лет Зарплатыч их будет называть «Старая К-команда»:

1) тётя Лиля. Начальница цеха. Высокая светловолосая женщина плотного телосложения с короткой стрижкой и суровым лицом, на котором проскальзывали морщины. На тот момент ей было около 36 лет, но выглядела она старше, лет на 40.

На самом деле, когда я оформился и стал ходить на работу, в первые недели был, мягко говоря, бардак. Я даже не знал, а кто уже у меня, собственно, начальник — говорили, что он на больничном, скоро выйдет в офис и т.д. Я ожидал увидеть совсем другого человека, помня выступление Каспера на мероприятии для студентов. И, тем удивительней, когда в один прекрасный день в кабинете появилась тётя Лиля. Она пожала мне руку и представилась:

— Меня зовут Лилия. Думаю, поладим.

— А где Каспер?

— А его уволили. Плохие отношения с руководством. Ты разве не заметил, что больше нет оранжевых футболок? Его подразделение расформировали и создали новых «тигров». Теперь я за него.

И она стала мне показывать, как правильно заходить в кабинет, куда ставить обувь, как вообще тут вести себя по понятиям ??.

Скоро я понял, что в 1С тётя Лиля мало что смыслит. Никакого опыта работы в программировании и аналитики у неё нет. Да и айтишниками она никогда не руководила — только отделами продаж и персоналом, состоящим из каких-нибудь тёть Срак. И эту манеру управления она перенесла на айтишников в цех на Завод. Обращались мы к ней на «вы», в открытую она ни с кем не «дружила», предпочитала сидеть на отдалении, общаться холодным тоном и вступать в диалоги, когда требуется необходимость. Истерик и чрезмерной эмоциональности у неё не было, это был человек вполне обычного, среднего по эмоциональности темперамента. Могла прикрикнуть на кого-то, но без особой агрессии, и её слушались. В рабочие дела программистов она не вмешивалась, соответственно, работать не мешала.

И, как ни странно, поладил я с ней довольно быстро, это было гораздо легче, чем со всякими бывшими айтишниками, перешедшими в разряд «управленцы». При всей свой «холодности» и «суровости» она быстро поняла, что я сыч, гонки за «часами» не веду, на переработки не акцентирован, поэтому чрезмерной работой она меня не закидывала (да и в цеху было полным полно «супер-крутых» специалистов, за спинами которых мне можно было спокойно отсидеться ?). После того, как я ей рассказал о конкурсе на стажировку за границей и о том, что мне надо часто бегать в университет по бюрократическим делам, в наших взаимоотношениях вырос следующий дефис:

«Лев, ты можешь творить в рабочее время, всё что тебе угодно,

находиться, где угодно, и работать, откуда угодно. Главное, чтобы твои задачи были сделаны» (с).

И выданным мне кредитом доверия я отлично воспользовался и ни разу не подвёл.

Свои негативные черты в первый год тётя Лиля старалась не проявлять. На тот момент был виден разве что её не слишком уместный циничный юмор и то, что наедине обсудить с ней какие-то моменты было практически невозможно — всё обсуждалось публично при всём цеху, что было крайне странно и неэтично. А ещё она любила выделить или отчитать кого-нибудь при всём цеху. Один раз статус «любимчик начальника» получил и я, когда тётя Лиля заявила Кукулькину и Капустычу, что я вот стараюсь и делаю всё вовремя, а они нет. Естественно никакого подобного «статуса» у меня в реальности не было — подобных ситуаций в обратную сторону было потом намного больше, но гречневые мозги один раз услышали, один раз запомнили, уже зависть на всю жизнь. Ещё она явно зачем-то химичила с заработанными «часами» сотрудников — отправляла закрытые «часы» в зарплату не сразу, а, например, в следующий месяц. На вопрос «что вы творите?», всегда поступал ответ «тебе так будет удобнее», но мы же оба между строк знаем, что удобнее не мне, а тебе ?. Заступившая на пост после неё Кайло уже таким не занималась, что вызывает ещё больше вопросов.

Неотоксичные методички по «рекомендациям» Седовласового и Бородатого тётя Лиля вроде бы не читала. Её стиль общения сильно отличался от НЛП-стилей тех же Кайло, дяди Пети и дяди Валеры. Но бывали те редкие случаи, когда тётя Лиля менялась — типа главные неотоксики попросили провести какой-нибудь «тренинг» для гречневых, к примеру, как работать спокойней и меньше материться, тогда уже измененным голосом, более наигранным и официозным, зачитывались целые куски из методички. Естественно, ни мы, ни она, не верили в реальную пользу от подобной ерунду, и это всё проводилось для галочки и сразу выкидывалось в «мусорную корзину» через минуту.

В общем, в первый год о своей начальнице у меня было впечатление скорее очень даже положительное.

2) Кукулькин. Программист 1С. Худощавый (даже дистрофичный) темноволосый мужчина низкого роста, 30 лет. Черты лица у него были не самые приятные, даже какие-то бандитские — стрижка ёжик, чёрные как смоль волосы, и такие же чёрные глаза, в которых играл неприятный огонёк. Но этот человек стал одним из примеров, как бывает обманчива наружность…

Завезли его к нам спустя месяц моей работы в цеху, и после некоторого периода стеснительности, в дальнейшем этот персонаж разыгрался во всю. Во франчайзи он раньше не работал — занимался самой различной деятельностью, от продаж до работы системным администратором. В каком-то из мест работы его заставили и 1С изучить — «раз ты ж сисадмин, значит ты и ж программист» ?. Он был женат и имел троих детей — двух сыновей и лапочку-дочку. Каких-то дружеских пересечений мы не имели — слишком разные были у нас мировоззрения. Он пытался меня «учить жизни», читал мне нравоучения как стать уважаемым членом в обществе, но я в этом не нуждался. Иногда мы обменивались ехидными замечаниями и подъ#бами, местами довольно обидными и жёсткими. Но я всё равно любил с ним пойти «покурить» на улицу. Ну точней курил он (сам я сигарету и в руки никогда не брал ?), а я дышал уличным воздухом и слушал его размышления по поводу работы на Заводе. Так как он был очень опытный в плане смен места работы, и характер у него был довольно-таки бунтарский, Кукулькин сразу заметил, что здесь дело нечистое. Другие работники, особенно, различные «старики» на мои вопросы отвечали гыгыканьем, ни в какие закрытые чаты в мессенджерах не приглашали (кому сыч для «дружбы» нужен — никому ?), поэтому перекуры с Кукулькиным были для меня единственным окном в то, чем живут прочие заводчане. Он мне и объяснили структуру Завода — «четыре касты программистов», как он выразился. И про неотоксичные методички и странные эксперименты с системой оплаты труда у него уже тогда проскальзывали мысли.

Кукулькин «расследовал» суть Завода, и кому здесь достаётся «самый большой кусок пирога», абсолютно в открытую, как Эддард Старк в первом сезоне Игры Престолов. Он ничего не скрывал и задавал вопросы всем подряд. Как потом выяснилось, так он поймал конфликт с одним из главных неотоксиков, неосторожно говоря всё, что он действительно думал. Неотоксики естественно захотели сжить его различными способами с Завода, кидая на него через тётю Лилю плохих клиентов и тяжёлые задачи, но он, как ни странно, в первый год работы не подавал виду и неплохо держался. Хоть и говорил: