Свидетельница смерти (Театр смерти, Убийство на "бис")

Робертс Нора

Огромные портреты великого артиста в различных видах висели на всех стенах. На заднике сцены голографическая картина изображала Драко в вечернем костюме, с мечом в руках и с выражением полного самопожертвования в глазах. Казалось, он отчаянно защищает свою страну и женскую половину человечества.

Тысяча счастливчиков могла посетить это скорбное мероприятие, заплатив двести пятьдесят долларов за билет. Моря цветов омывали островки людей в изысканных вечерних нарядах. Толпы зевак, несмотря на вывешенные запрещения, усердно снимали на видеокамеры это историческое событие.

Сцену занимал

сам Драко, который возлежал на бе­лом пьедестале в гробу из голубого матового стекла.

– Какое шикарное представление! – заметил Фини.

Ева только покачала головой.

– Ты видел, они продают сувениры. Маленькая кук­ла Драко и майки с его портретом.

– Ничего особенного – свободное предпринима­тельство, – услышала Ева за спиной голос Рорка.

Она повернулась и смерила его недоуменным и сер­дитым взглядом.

– Как ты оказался здесь?

– Лейтенант, вы забыли: покойный нашел свою смерть, играя в моем театре. Как я мог не прийти? Кро­ме того… – он похлопал по карману своего элегантно­го пиджака, – я получил официальное приглашение.

– Мне казалось, что у тебя сегодня весь день расписан.

– Преимущество быть хозяином состоит в том… чтобы быть хозяином своей жизни. Я выкроил часок. – Взяв ее под руку, он обвел взглядом толпу, сцену, портреты и софиты. – Грандиозно, не правда ли?

– Есть немного. Фини, давай разойдемся и понаблюдаем за событиями и людьми. Я жду тебя у главного входа через час.

– Договорились.

Он уже заметил несколько знакомых физиономий и отошел, а Ева повернулась к Рорку:

– Скажи, если бы двадцать пять лет назад я тебе изменила, ты бы до сих пор переживал из-за этого?

Он улыбнулся, погладив ее по волосам.

– Трудно сказать, так как я провел эти годы, разыскивая тебя повсюду, а остальное время – пытаясь превратить твою жизнь в рай на земле.

– Нет, а серьезно?

– А кто сказал, что я говорю несерьезно? – Он взял ее под руку и повел через толпу.

– Давай притворимся, что ты ни такой зануда, каким являешься.

– Ну что ж. Хорошо. Если бы ты разбила мое серд­це, я бы, наверное, попытался собрать оставшиеся ку­сочки и склеить из них новую жизнь. Но я бы никогда не смог тебя забыть. А почему ты вдруг задаешь такой странный вопрос?

– Пибоди выдумала теорию о любви – единствен­ной и главной любви в жизни. Я пытаюсь ее примерить к реальной жизни.

– Я могу тебе помочь, рассказав о своей.

– Никаких поцелуев! – прошипела она, заметив подозрительное сверкание в его глазах. – Я на работе. Посмотри, здесь Майкл Проктор. Улыбается… За эту шикарную улыбку он заплатил дантисту больше десяти штук и при этом живет в настоящем хлеву. Он болтает с какой-то разодетой в пух и прах дамой. И, кстати, отнюдь не выглядит убитым и подавленным.

– Он разговаривает с Марсиной – она одна из са­мых известных продюсеров в области кино и телевиде­ния. Кажется, этот парень надеется сделать рывок в своей карьере.

– Не знаю, как сейчас, но еще несколько дней на­зад для него всем в этой жизни была театральная сцена. Любопытно. Давай подойдем поближе.

Она стала пробираться через толпу к Проктору, за­метив краем глаза, что тот тоже увидел ее. От удивления и

неожиданности у него глаза полезли из орбит, но уже через секунду с ним произошла поразительная мета­морфоза: взгляд потух, голова поникла, плечи печально опустились, «Быстрая смена масок», – подумала Ева. За какое-то мгновение человек превратился из изыс­канного героя-любовника в неуклюжего дублера на вторых ролях и в эпизодах. Магия актерского искусства.

– Добрый день, Проктор.

– А, лейтенант Даллас! Я не думал, что вы придете.

– Я проходила мимо. – Она откровенно рассмат­ривала его. – Мне кажется, что Квим не может рассчи­тывать на подобные проводы.

– Квим? Ах, ну да… – Он покраснел: то ли искренне смутившись, то ли благодаря своему актерскому мас­терству. – Нет, конечно же. Думаю, что нет, Ричард был… Его знали и любили очень многие.

– Да, и сейчас они пьют за него. – Ева обвела взглядом многочисленную публику в зале и попыталась заглянуть ему в глаза, которые он только что прикрыл темными очками с зеркальными стеклами. В них, как в кривых зеркалах, отражалось все происходящее во­круг. – И пьют не что-нибудь, а шикарное шампан­ское,

– Он это заслужил, – произнесла женщина, кото­рую Рорк назвал Марсиной. – Все происходящее очень подходит к имиджу великого героя-любовника Драко. Рорк! Вот не ожидала увидеть тебя здесь!

– Привет, Марсина. – Он поцеловал старую знако­мую, слегка прикоснувшись губами к ее щеке. – Ты прекрасно выглядишь.

– У меня все очень хорошо. Вы – Даллас? – сказа­ла она через мгновение, осмотрев Еву с ног до голо­вы. – Ну, конечно же! Я много слышала о вас, лейте­нант.

– Прошу извинить меня, – вставил Проктор, ввин­чиваясь в разодетую гудящую толпу.

– Не уходите слишком далеко, вы мне еще понадо­битесь, – бросила ему Ева.

Но артист уже исчез, сбежав от нее, как нашкодив­ший школьник от строгого учителя.

– Полагаю, вы здесь по службе? – Марсина окинула скептическим взглядом Евин наряд, состоящий из пиджака и брюк, в которых она ходила на работу. – Я слышала, вы расследуете обстоятельства смерти Ри­чарда.

– Вы абсолютно правы. Нельзя ли поинтересовать­ся, о чем вы только что беседовали с Проктором?

– Он – в числе подозреваемых? – Ее губы скриви­ла презрительная усмешка. – Грандиозно. Вообще-то мы говорили о нашей работе. У Майкла есть интерес­ные идеи по поводу телевизионного проекта, которым я сейчас занимаюсь. Мы обсуждали возможность его приезда в Лос-Анджелес на несколько дней.

– И как, он согласился?

– Скорее всего, согласится. Но он сейчас занят в спектакле. Видите ли, Проктор надеется в скором буду­щем занять место Ричарда на сцене. Ну, может быть, не так грубо и прямолинейно – он говорил об этом на­много тактичнее и тоньше… Мои сотрудники свяжутся с его агентами через неделю или две, чтобы выяснить, сможет ли он на нас немного поработать. Он надеется, что театр вновь откроется очень скоро.

Через минуту Ева была уже на улице. Вдохнув аро­мат городского смога, пропитанного выхлопными газа­ми автомобилей, она подумала, что предпочитает этот запах аромату духов и одеколонов, из облака которого только что вырвалась.