Свидетельница
Шрифт:
Ей всё казалось, что вот сейчас Дамблдор вспомнит о том, что девушка нарушила правило, и захочет снять с неё добрый десяток баллов, а плюс назначит отрабатывать наказание. Или это уже она сама так давно следовала всем правилам, что малейший промах кажется неимоверно катастрофическим?
– Да, - кивнув, Дамблдор беспокойно оглянулся по сторонам, словно проверяя на наличие посторонних. Однако коридор был пуст. – Видишь ли, я как раз хотел разбудить всех старост, поскольку меня тревожит факт того, что наш профессор Хейтон тоже исчез неизвестно куда.
– Исчез? В каком смысле?
– Полагаю,
Какая-то неразбериха… Ева… Хейтон… Как они могут быть взаимосвязаны?
– Подождите, - быстро заморгав, Остин тяжело выдохнула. Слишком много новостей. – Но с чего вы взяли, что профессор Хейтон именно пропал? Он мог… прогуляться перед сном. Да и Ева тоже. Раньше она могла задерживаться в библиотеке, потому что… Ну… Готовилась к экзаменам.
– В любом случае, я прошу тебя сейчас только об одном, - Дамблдор, хоть и старался выглядеть спокойным, но девушка заметила в его голосе нотки волнения. Кажется, дело обстоит куда серьёзнее. – Переоденься и пройди в кабинет директора. А я пока пойду и разбужу других старост. Нам следует вместе поискать обоих пропащих, в том числе и Еву.
***
Свет. Тьма. А затем снова свет, но только… Уже другой цвет. Что происходит? Почему так чертовски больно, словно тысяча острых предметов впились в твою кожу, в твои органы, в твоё сердце?..
– Из-за твоей глупости девчонка могла сбежать, - сквозь туман, ещё не совсем чётко, до неё донёсся голос Грин-де-Вальда. Если бы она сейчас не ощущала себя так отвратительно, то, возможно, сумела бы в его спокойном тоне уловить недовольство сложившейся ситуации. Или, быть может, причина была в другом?
Послышались неторопливые шаги, а через мгновение человек остановился совсем близко от Евы. Ничего не говоря, неизвестный мягко прикоснулся к её волосам и убрал их с лица, позволяя ей получше разглядеть происходящее.
– Но ты ведь не можешь отрицать, что в ней присутствуют нужные нам качества? – Кристофер напряжённо вглядывался в когтевранку, морщившуюся от ещё не ушедшей боли. – Она не из трусливых. Несмотря на её… стремление к добру, Ева имеет неплохой потенциал на будущее.
– Не стану переубеждать, мой друг. У мисс Франк есть смекалка, есть храбрость. Но есть ли у неё сила воли для того, чтобы за короткое мгновение позабыть о старых принципах и безоговорочно сделать шаг далеко вперёд, чтобы более не возвращаться?
О чём они?.. В голове всё перемешалось – мысли не желали показывать ей чёткие картины случившегося. Что же произошло?
Заклинание… Боль из-за… Круцио. Да.
Наконец ей удалось понять многие вещи. Вздрогнув, Ева тихо простонала, не сдержавшись. Невозможно было сразу подняться, будто ничего и не было. Слишком тяжело.
– Вот сейчас мы и выясним это, - похоже, от глаз Геллерта не ускользнул факт пробуждения девушки.
И что они собираются с ней делать? Будут снова пытать, пока она не будет умолять их прекратить и будет готова согласиться на все их условия? Уж лучше смерть, чем это. Одна мысль о том, что ей придётся видеть лицо Кристофера Хейтона чаще, чем положено, вызывало у неё дрожь по всему телу и желание ударить его ещё раз, но сильнее. К самому, казалось бы,
Геллерт Грин-де-Вальд был не таким, каким она его себе представляла. То был умеющий держать себя в руках мужчина, повидавший на своём пути множество всего, а теперь умело использующий приобретённые знания с пользой. Он не был ни капли похож на неадекватного психопата. Возможно, именно благодаря столь значительному различию с вымышленным злодеем, Ева и не могла ненавидеть этого человека. В глубине души в ней проснулся интерес, но когтевранка быстро подавляла его. Разум ещё не покинул её и напоминал, что Геллерт, каким бы ни был интересным и необычным, являлся убийцей тысяч невинных магглов. Это нельзя оправдать.
– Понравилось чувствовать вкус крови? – желчно спросила Франк, дрожащими руками опираясь о пол, чтобы привстать. Из носа Хейтона так и продолжала идти алая жидкость. Злобно стерев её, нагнулся над Евой и грубо схватил её за ворот мантии, прошипев:
– Я могу перерезать тебе горло уже так, чтобы это было последним, что произойдёт в твоей жизни.
– О… Я не боюсь тебя. – Она старалась не подавать виду, что её вот-вот вывернет наизнанку. Организм был истощён от моральных и физических нагрузок, и всё, что ей сейчас хотелось – это лечь в свою постель в гостиной Когтеврана.
– Ты мне противен, Крис.
Кристофер удивлённо выгнул бровь, вероятно, удивившись сокращению своего имени. До этого Ева ни разу не называла его как-то сокращённо. Что уж тут говорить, если ей приходилось пересилить себя, чтобы убрать в общении с ним все формальности. Но сейчас её уже ничто не страшило и не смущало, а простое прозвище – тем более. Был ли это побочный эффект от круцио? В прошлый, первый раз… Подождите-ка. Ева решилась на убийство именно после того, как перенесла заклинание пыток. Что если все несчастия именно из-за него? Что если и сегодня из её уст сорвётся что-то запрещённое, после чего всю жизнь придётся карать себя?
– От любви до ненависти один шаг, моя Ева, - с силой дёрнул когтевранку на себя, от чего та поднялась на ноги. Приблизившись к ней, он как-то плотоядно посмотрел на неё, а затем улыбнулся чему-то своему и так же неожиданно отпустил Франк.
– Я не твоя, спешу напомнить! – если он решил так отомстить девушке за её сокращение над его именем, то это не самый лучший способ.
Хмурясь, Ева на всякий случай сразу сделала пару шагов назад, чтобы Хейтону было сложнее добраться до неё. Борясь с усталостью, она с особой злостью принялась отряхивать свою одежду, в некоторых частях которых по-прежнему оставались нерастаявшие снежинки – до чего же сыро было в этой комнате. Ладонью невольно коснулась глубокого пореза на шее и прикрыла глаза. Ненависть к Хейтону только усилилась. Он не имел никакого права угрожать ей. Его места в Азкабане, и уж Ева, если представится шанс выбраться отсюда, сделает всё, чтобы дементоры высосали из него самое важное в человеке – его душу.