Свидетельница

Франк Ева

Ей не хватало кислорода, но девушка старалась всё равно делать каждый вдох и выдох как можно медленнее, чтобы успокоиться и вернуть себе силы. Нет смысла жадно глотать воздух – при каждом лёгком движении груди перед глазами всё плыло от новой вспышки боли в спине. Нужно вытащить это идиотское стекло. Но что если тем сделает себе хуже?

На лбу проступила испарина от столь резкого напряжения после продолжительного состояния ничегонеделанья. И почему с ней случилось это… И слов не подобрать подходящих. После падения в ней словно отключили все органы чувств, включая разум. Какого чёрта она вдруг захотела наслаждаться любованием неба? Да ещё с радостью

ждала своей смерти. Если Ева всё это время хотела лишь своего конца, то зачем тогда требовалось убегать от более изысканного убийства от руки того же Геллерта или Кристофера, например?

Рука её дрожала – Ева очень боялась испытать боль ещё сильнее нынешней. Честно говоря, ей никогда не приходилось вынимать из себя какие-то острые предметы, так что страх сковал её настолько мощный, что в один момент она решила так и оставить стекло в спине и постараться продержаться до того, как найдёт любую помощь. Простые люди тоже могут ей помочь. От этой мысли когтевранка невольно фыркнула: Том бы, скорее, принял бы смерть, чем принял помощи у каких-то магглов. Он же ненавидит их. Может, так же сильно, как и Грин-де-Вальд. И именно поэтому окружил себя такими же слизеринцами.

Ева больше от злости, чем от реального стремления сделать это, сильно дёрнула осколок и не смогла сдержать тихого стона. Бегло оглядываясь по сторонам, снова зажмурилась, пытаясь думать о чём угодно, но только не о боли, наполняющей каждую клеточку её тела. После Круциатуса организм ещё слишком слаб, чтобы легко вынести столько многочисленных ранений, пускай и не серьёзные. Чем больше ран она себе нанесла – будь то царапина на шее, но уже начинающая заживать, ладонь или же спина – тем острее воспринимаются болезненные ощущения.

– Хейтон… Это всё из-за тебя… - ей просто необходимо было найти виновника всего случившегося, а себя обвинить она не могла по одной простой причине – учитывая все ранения, когтевранке и так приходится не сладко.

Сжав вытащенный осколок, девушка со всей злобой, на которую была способна, посмотрела в то самое окно, с которого собиралась прыгнуть. Никто не наблюдал за ней. Если бы он не бросил её столь неожиданно, то есть вероятность, что всё бы пошло иначе.

– Ненавижу… - несмотря на плескавшуюся ярость в глазах, голос не передал того же. Наоборот, он казался безжизненным, словно ей на самом деле было всё равно.

Опираясь другой рукой о снег, ей всё-таки удалось кое-как встать. Ева прекрасно понимала, что вид её был не из лучших. И, поскольку специально для неё не было поставлено зеркала, она решила смириться со случайной возможностью испугать по пути встречавшихся людей. Вздохнула и тоскливо взглянула на то место, где ещё недавно лежала – крови было более, чем достаточно. Со стороны могло создаться ощущение, что здесь произошли побои, и причём оборонялись обе стороны при помощи осколков стекла, которые впоследствии были брошены во впитавший алую жидкость снег.

Что ж, хорошо. В конце концов, несмотря на все последствия, ей удалось выбраться живой из дома. Это уже большой плюс. Но теперь ей требуется понять, где она вообще находится, и насколько долго придётся идти до ближайшего населённого, желательно, волшебниками пункта. А что для этого нужно? Волшебная палочка. И у неё нет волшебной палочки. Та находится в Хогвартсе. Ну конечно! Просто прекрасно!

Ева, надеясь так скорее придумать иной выход, начала подходить к уже протоптанной дороге. Навряд ли сторонники Грин-де-Вальда идут пешком до поместья. Трансгрессия, которая пока не желает получаться нормально у неё.

И как же всё упростилось, изучи бы она на шестом курсе этот вид перемещения получше. Однако в тот момент никакие тёмные волшебники её не пытались притащить неизвестно куда к своему хозяину, чтобы сделать бессмысленную попытку настроить когтевранку против всего, во что она верила. Помнится, Гелелерт говорил, что в ней есть потенциал. Но с каждой безуспешной секундой брожения по тропе сомнения всё чаще одолевали Франк. Хруст снега под ногами нервировал, но ничего не поделаешь. Ровно как и с магией. Сейчас она жалела, что для колдовства без палочки волшебникам приходится много тренироваться. Том бы смог что-нибудь придумать. Он бы спас её. А сейчас… благодаря и его стараниям Ева едва не погубила себя. О да, ему придётся сильно удивиться, услышав рассказ девушки… Если её не убьют раньше.

В конце концов, Ева вышла за пределы поместья. И это было легко понять: стоило переступить через ограду, как позади картина кардинально изменилась, от чего она подумала, что начинает сходить с ума. Широко распахнув глаза и машинально придерживая раненную ладонь, Франк с примесью раздражения и восхищения отметила их превосходную защиту.

Полуразвалившаяся хижина заменяла роскошный и большой дом, и ничто не намекало на присутствие в горе обломков людей. Любой нормальный человек не сунется сюда. Если только не знает об истинном облике хижины.

Глубоко вдохнув, осторожно подняла здоровую руку вперёд и почти не удивилась, когда та столкнулась с незримой преградой. Да, Грин-де-Вальд прекрасно и сам знает, что риск довольно велик. Значит, следует предположить, что пройти сюда простому человеку нельзя. Только выйти. Или… Они знали, что она переступает границу, и потому на несколько секунд сняли мощные защитные заклинания? Но тогда встаёт вопрос, как Кристофер трансгрессировал с ней прямо в само поместье. Всё слишком непонятно… Догадок полно, а точных ответов – ноль. И узнать Ева может лишь у тех, кто относится к кругу этой организации, но ради этого ей бы и в голову не пришло вновь сюда возвращаться.

Известно одно – Кристофер по собственной воле отпустил её. И именно поэтому за ней не гонется стая сумасшедших убийц. Удивительно, что после почти целой ночи сопротивлений с её стороны и жесткости и настойчивости с его, Хейтон решил вдруг так просто сдаться. Нет, такой, как он, не может что-то не замышлять.

Бредя по уже откровенным сугробам, Ева всё больше убеждалась, что в ближайших километрах здесь нет никаких людей. Вокруг были только одни голые деревья, ветер и горизонт, полный точно таких же пейзажей. Это была глубокая чаща, которая сгущалась по мере её продвижения. Наверное, деревья поблизости скрытого поместья были специально срублены, чтобы не дать затеряться всем этим типам… Как же их называть?

Она боялась оглядываться. Но причина была вовсе не в страхе увидеть догоняющего её Кристофера или кого-то ещё. Дело в том, что кровь не переставала идти с раны от осколка, и та наверняка испачкала мантию и могла, точнее, должна была уже капать на снег, тем самым оставляя за девушкой примечательные следы. Действительно, разве тех же волков не заинтересует столь вкусный запах пищи, обозначающий её возможную слабость.

Едва не провалившись по пояс в сугроб, Ева вскрикнула, увидев перед собой два горящих глаза. За какую-то микросекунду в её голове пронеслись тысячи мыслей, все до единой как-то связанные с самыми значительными моментами в её жизни. Господи, и почему всегда ей приходится вляпываться в неприятности?!