Свидетельница
Шрифт:
Почему-то именно сейчас Еве эта идея показалась хорошей, хотя остатки ее трезвого сознания понимали, что соглашаться не стоит, но она кивнула и послушно удалилась с танцпола вслед за юношей.
“Откуда здесь дверь?” - пронеслось в голове Франк, когда Малфой захлопнул ее за ними.
– Какое чудное место… - Вместо этого прошептала она. Все было загромождено статуэтками. Разве что, оставалась пара кресел. На комодах, столах, даже на полу - повсюду были миниатюрные девушки с кукольными мордашками, пухлые ангелочки, мрачные сюжеты
– Ты находишь?
– Еве уже не казалось важным, что произносит Абрахас, и как. Она завороженно разглядывала комнату, но вдруг осеклась - слизеринец резко потянул ее на себя и прижал к себе. Худенькая ручка когтевранки врезалась в его грудь.
Девушка неуклюже посмотрела на Малфоя, не понимая, что тот хочет услышать от нее. И чего хочет вообще.
– Ева… - Иногда казалось, что это имя он произносит, как молитву, только чтобы решиться на отчаянный поступок.
– Ты всегда опьяняешь похлеще любого алкоголя…
Он схватил часть ее волос и потянул вниз, чтобы она смотрела ему в лицо, хотя делать это было вовсе необязательно. Какое-то время Франк просто не соображала, что происходит, ее сознание было загипнотизировано дурманом, не отпускающим до самого конца. Осознала свое горькое положение Ева, только когда юноша начал ее целовать. Все тело напряглось, каждое движение стало отточенным.
К ней снова вернулось раздвоение. Одна часть Евы все еще была пьяна, и просила поддаться, не смотря ни на что. Но другая, наконец, вернулась и обрела разум.
– Перестань!
– Ева вырвалась из объятий Абрахаса и влепила ему пощечину. Но через секунду пожалела об этом. Юноша стал похож на зверя, загнавшего свою добычу в угол, знающую, что ее ждет только погибель. Не больше.
– Ева, Ева, Ева… - Тихо шептал он, но теперь и голос его, и взгляд стали кровожадными, он напоминал тигра, которого долго мучила его же игрушка, которого перестала забавлять вся эта игра.
– Мы здесь, и меня уже ничто не сможет остановить.
Он сам стал резок. Ева закрыла глаза и сглотнула.
– Нет, Абрахас.
– Ее голос сел, Малфой даже не обратил внимание на твердую реплику. Ева замахнулась для еще одной пощечины, но парень быстро поймал руку девушки и завел наверх. Второй сметя все со стола, слизеренец уложил Еву.
– Здесь только я и ты, Ева. И теперь не ты играешь со мной.
– Казалось, он был и зол, и одновременно доволен. Ева сглотнула еще раз, но не могла сдерживать подступающих слез. И зачем она только пошла пить это вино?
– Абрахас, зачем?
– Юноша оставил вопрос без ответа, вновь поцеловав Еву. Грубо, жестко, ненасытно.
Уже во время поцелуя он начал нещадно портить одежду. Шоколадное платье медленно превращалось в тряпку. Ева начала безмолвно плакать, не в силах умолять Малфоя прекратить.
Задранная юбка, оголенные плечи, куски платья шоколадного цвета на полу - сейчас стало понятно предчувствие Евы. Она брыкалась, как могла. Но постепенно изнемогала.
Она
Но вдруг услышала то, чего ожидала меньше всего - треск разбивающихся кукол. В комнатушку кто-то вломился. Франк поднимает глаза в последнем изнеможении и видит черты лица, которых достаточно для нее. Девушка мешает улыбку со слезами и вновь закрывает глаза в надежде проснуться у себя в кровати.
========== Глава 23 ==========
Предметы искажались под неестественным углом. И с каждым разом всё сильнее. Краски становились какими-то неясными, странными. Вроде, глаза видят цвета всё также, но… мозг просто отказывался воспринимать что-то или же отдавать сигналы организму. Она не слышала ничего, кроме тишины. Не чувствовала ничего, кроме пустоты.
Тело казалось парализованным. Она не думала. Ни единой мысли. Она просто лежала навзничь. Её мало волновало, на чём она лежит и где. Какое это имеет значение? Ей уже было всё равно, жива ли она вообще или уже на том свете. Безразличие ко всему. Абсолютно.
Странный стук внутри внутри неё. Снова. И снова. Сердце словно всё это время вообще не работало, и только сейчас оно вдруг «очнулось» ото сна. Его биение казалось слишком громким, раздражающим слух. Ведь секунду назад была только тишина. И она. Но неожиданно прибавилось сердце, которое никак не вписывалось в эту необычную компанию.
Она собралась с силами и вдохнула воздух.
Лёгкие содрогнулись в немом кашле – они отказывались принимать в себя кислород, не могли. Это чувство было каким-то необычным. Дышать было нечем, хотя воздух поступал в организм. Но постепенно, привыкая, ей всё-таки удалось унять кашель, хоть и с трудом. Грудь медленно вздымалась и опускалась вновь, всё повторялось бесконечно. Все процессы одинаковы.
Но появился ещё какой-то странный звук. Он был не внутри неё, а вне… окружал её с неизвестных сторон, вызывал ещё большее раздражение, нежели биение сердца. Ни одно живое существо не издаёт таких звуков, кроме… человека. Это были голоса. Двое или даже трое людей громко что-то говорили. Трудно было понять, что именно. Она привыкала к их тембру, как привыкала к собственному дыханию.
Голоса болью отдавались в голове, заставляя морщиться девушку. Здравый разум постепенно приходил к ней, появились какие-то мелкие мысли. Начинало казаться, что она заново родилась. Именно так же себя она чувствовала в своё первое рождение. И хотя она никаким образом не могла помнить эти первые ощущения, но всё равно… она просто знала. И в этом не было сейчас ничего странного.
Слабое эхо в голове, больше напоминающее неразборчивое бормотание, нежели её внутренний голос.
И снова пустота.