Свидетельница
Шрифт:
– Бедная Ксения, – запричитала Элла, – на ней лица нет. А эта вульгарная девица устроила такой цирк…
Ни я, ни Горин не поддержали этих причитаний. Ехали молча до самого дома.
Адвокат появился в конце недели. Причем нашел он меня в школе, что было совсем уж ни к чему. Еще не хватало, чтобы об этой истории узнали на работе. Мы сели в его машину. В салоне хорошо пахло, я это с облегчением отметила. Терпеть не могу, когда в машине накурено. Я попросила заехать в детский сад.
– Светлана Николаевна, у вас не возникало ощущения, что… вы не всегда понимаете своего мужа?
Я подумала.
– По-моему, это естественно. Он мужчина, я женщина. Какое уж тут понимание?
– Ну да, ну да. Но вот в последнее время вы не замечали за мужем каких-нибудь странностей?
Я уставилась на адвоката. Это был крупный, с одышкой, мужчина. Его лысина упруго поблескивала. На вид – умный и опытный адвокат. Но вопросы его меня сразу стали раздражать. Я догадалась, что он изначально взял неправильное направление. Он уверен, что Чернова действительно убил Игорь!
– Вы считаете моего мужа странным? – спросила я. – Да он в ситуацию попал странную! Вам не кажется?
– Понимаете, дорогая Светлана Николаевна, какое дело… Чтобы правильно построить защиту, адвокат должен знать о своем подзащитном всю правду. Все как есть. А мне показалось, Игорь Петрович что-то не договаривает. Он не хочет рассказать мне правду.
– Но почему вы так решили? – насторожилась я.
– Да уж поверьте, я старый вояка и за версту чую, когда человек виляет. Игорь Петрович или не доверяет мне, или он в чем-то виноват.
Мне стало неуютно. Мы стояли напротив детсада. Прямо перед нами светились окна второго этажа. Я видела крупную фигуру логопеда и кукольную – Иришки. Обе они размахивали руками, как две глухонемые.
– Мой муж не мог убить человека, – сказала я. – И вы должны это доказать.
Адвокат вздохнул.
– Что я и пытаюсь сделать, – продолжал он. – Для этого я хотел бы узнать телефоны всех знакомых вашего мужа. Игорь Петрович сказал, что они в синем блокноте в его рабочем пиджаке.
– Да, да… Заедем домой, я отдам вам блокнот.
– Самое плохое, что нет алиби. Никто из тех, с кем я побеседовал, не мог сказать, где был ваш муж вечером седьмого марта. А сам Игорь Петрович, кроме «гулял по городу», ничего существенного не придумал. И мне это не нравится.
Знакомство с адвокатом ничего не изменило. Я поняла, что должна сама распутать этот клубок и во что бы то ни стало выяснить, где именно был Игорь в тот злополучный вечер. Для этого мне нужны были деньги.
Я упаковала шубу и отправилась в магазин «Меха». У меня не было пока никакого плана, но я чувствовала, что должна избавиться от этой шубы, как от обузы. Никогда не думала, что такое возможно, – что захочу избавиться от дорогой шубы, которая у меня появилась впервые
В магазине было пусто, несмотря на субботний день: зима подходила к своему завершению, никто не рвался за шубами.
Я вообще не сразу нашла продавцов. Только когда увидела носок чьей-то туфли из-за ширмы, поняла, что продавцы пьют чай и сплетничают.
Мне всегда неудобно отрывать людей во время чаепития. Я села со своей шубой на диванчик и стала дожидаться, когда кто-нибудь освободится и подойдет к стойке.
– Я, когда своему передачки туда носила, кого только не повидала там, девочки… – услышала я. – И воров в законе, и шпану всякую, и настоящих убийц. Вот, думаю, блин, общество…
– Конечно, – сказал кто-то. – Если бы ты в консерваторию на свидания ходила, а то в тюрьму! И долго он сидел?
– Год в тюрьме, потом на зоне три. Туда тоже ездила… Всего повидала.
Чья-то туфелька покачивалась в такт разговору. Звякала ложечка в чашке.
Я вдруг испугалась, что разговор сейчас коснется моего мужа. Я прямо-таки ощутила это. Но, как приклеенная, продолжала сидеть на диване, прижимая к себе сумку и шубу.
– Он у меня по глупости попал.
– «По глупости»! Можно подумать, теперь он у тебя умнее стал.
– Нет, ну мой-то дурак, я согласна. Но Игорь-то! Умный вроде мужик… Образованный. Хлебнет теперь.
Звук разбитой чашки заставил меня вскочить. Одновременно со мной кто-то вскочил за ширмой. Сумка моя упала с колен и звякнула замками. Из-за ширмы как-то боком выскочила Марина. У нее была мокрая юбка. «Чай пролила», – подумала я. Поздоровались на автомате.
– Света? – Марина несколько секунд смотрела на меня, затем шмыгнула за ширму, и вместо нее выглянули две головы. Этих продавщиц я не знала.
– Я вот шубу принесла, – залепетала я. – Не подошла.
– Да мы все понимаем, – выползая из-за ширмы, заверила меня рыжая, кудрявая, полная продавщица. – Вы супруга Игоря? Мы все понимаем.
– Вы ложьте шубку-то на прилавок, – любезно предложила другая. – Ложьте. Мы все оформим, не волнуйтесь.
Марина вышла из-за ширмы, прижимая к юбке полотенце.
– Где у нас веник? – спросила она.
– Да уберем мы, не суетись, – успокоила ее рыжая. – Ты вот отсчитай даме деньги. Это ведь твоя продажа. Оформи.
– Сейчас, подождите минутку, – не глядя на меня, проговорила Марина. А тогда, в аэропорту, она показалась мне такой уверенной. «Жалеет меня», – решила я.
Марина отнесла полотенце, вернулась за стойку, нашла тетрадь с продажами. Долго что-то в ней искала.
Продавщицы вымели осколки и вернулись к нам.
– Как там Игорь? – участливо спросила полная рыжая. – Что слышно?
В ее тоне просквозило какое-то деланное участие, захотелось скорее уйти.
– Я уверена, что муж скоро будет дома, – как можно тверже сказала я.