Свидетельница

Знаменская Алина

– Проходите, – пригласила я. Поставила чайник.

Женя возился с Иришкой.

– Скажи: Же-ня, – попросил он. – Ну скажи: дя-дя…

Иришка, как обычно, отчаянно крутила головой.

– Не скажет, она вредина.

– У вас, наверное, завтра уроки? – спросил Женя.

– Я отпросилась. Не томите, Женя. Завтра суд. Что нас ждет?

– Может быть, вам лучше не ходить? – неожиданно предложил он. – Нет, я просто уверен, что вам туда ходить не стоит.

– Как это? – удивилась я. – Игорь будет искать меня глазами, а меня нет. Я вас что-то не понимаю.

– Это

такая нервотрепка, вы себе не представляете. Да и… Я думаю, Игорь тоже не хотел бы, чтобы вы были в зале суда. Будь я на его месте…

– Игорь? – не поверила я. – Но меня могут пригласить как свидетеля. Что будет, если я не явлюсь? Да это бред какой-то! Я вас не понимаю, Женя. – Я была обескуражена. Вдруг меня осенило: – Да вы просто не хотите, чтобы я увидела, что вы ничем не смогли ему помочь! И адвокат, и вы, бывший опер! Два сапога пара! Нет уж, я пойду на суд. И буду рядом! И буду поддерживать своего мужа. И ни о чем не хочу больше слышать!

Женя вздохнул:

– Как хотите.

– Но вы не сказали мне самого главного! – вспомнила я. – Вы нашли что-нибудь?

– Не переживайте, Света. Я думаю, очень скоро ваш муж будет дома.

И Женя ушел.

Я еще некоторое время стояла столбом в коридоре и обдумывала его слова.

Назавтра был суд. Это событие осталось в моей памяти, словно подернутое дымкой. Кто-то выступал, что-то говорили. Я видела только Игоря.

Как дикого зверя, моего мужа посадили в клетку. Чудовищность его положения ранила меня. Мое сердце сжималось, когда я встречалась с ним глазами. Когда он отказался давать показания, я просто выпала из окружающего.

Очнулась, пожалуй, только тогда, когда прокурор стал допрашивать Горина.

– Значит, вы стояли на крыльце и мирно курили, когда вышедший из машины Игорь Петрович Еремин набросился на Чернова с кулаками?

– Я ничего не понял в тот момент, – развел руками Горин. – Игорь всегда такой уравновешенный…

– И когда вы разняли дерущихся, Игорь Петрович угрожал Чернову?

– Ну, не то чтобы угрожал… Он пару раз крикнул. Мол, убью… Ну, знаете, как это бывает.

Судье не понравилось, как говорит Горин, и она сделала замечание:

– Свидетель, суд не интересует, как это обычно бывает, суд интересует, как это было в тот момент, которому вы – свидетель.

– Ну да, – вздохнул Рома. – Игорь прокричал два раза: «Я тебя убью, сволочь!»

– Так, – кивнул прокурор.

– Но я этому значения не придаю, – повторил Горин. – Мало ли что в запале можно пообещать…

– У меня больше нет вопросов к свидетелю, ваша честь, – развел руками прокурор.

Сразу после Горина вызвали бабушку-соседку, которая в точности повторила рассказанное Гориным, только с присущими ее возрасту возгласами и отступлениями.

У меня горело все внутри. Я так волновалась, что заболел живот. Но когда меня вызвали, я не смогла связать двух слов – из головы сразу все вылетело.

Только подсказки адвоката как-то помогли выкарабкаться. Хотя вопросы были, как мне казалось, не по существу, я все же цеплялась за них, как за соломинку. Адвокат зачем-то заставил меня рассказать о жестокости Чернова,

о том, как тот едва не утопил Ксюшку в ванной.

– Какие чувства вы испытали, Светлана Николаевна, когда увидели вашу подругу, мокрую, в шкафу?

– Какие? – Я опешила. – Испугалась…

– А вы рассказали своему мужу о том, что произошло в тот вечер?

– Не помню, – сказала я, потому что не понимала, куда клонит адвокат. Должен доказывать невиновность моего мужа, а сам подводит к тому, что мы все были настроены против Чернова. И у Игоря были причины того укокошить!

– Любовница Чернова, приняв вас за Ксению, угрожала вам?

– Ну да…

– Вы испугались?

– Ну конечно. Представьте себе, выскакивает из машины незнакомая женщина и начинает вас душить.

– Могу себе представить, – согласился адвокат. – Светлана Николаевна, расскажите нам о вашей последней стычке с Черновым.

– Ну… я пришла к ним в гости и нашла свою подругу избитой, в спальне…

Я стала рассказывать, но без особого энтузиазма. Не понимала, каким образом все это могло помочь Игорю. Закончив, вернулась на место, не удовлетворенная своими ответами.

Адвокат вышел к трибуне и приготовился говорить. В это время в зале произошло движение. Дверь приоткрылась, и в проеме мелькнуло лицо Жени. Секретарь суда подошла к двери, ей что-то сказали. Секретарь вернулась и о чем-то пошепталась с судьей. А потом объявила, что в деле появились новые обстоятельства и даже новый свидетель. По залу пробежал ропот. Все обернулись на дверь, которая распахнулась и впустила Марину. Оказывается, появился не свидетель, а свидетельница.

Она прошла к трибуне, не глядя ни на кого. В зале воцарилась неестественная тишина.

Марина клялась говорить только правду, а я смотрела на Игоря. Но он не смотрел на меня. Игорь сидел, опустив голову.

И я поняла: он знает, что сейчас скажет Марина.

Она смотрела поверх голов. Ее верхняя губа чуть вздрагивала. У нее была удачная прическа, которая подчеркивала ее графичность, – челка расходилась длинными темными линиями, переходя в штрихи возле ушей.

– Игорь Еремин не мог никого убить седьмого марта вечером… – Она сделала паузу, словно собираясь с духом для того, чтобы продолжить: – Потому что весь вечер, с шести до девяти часов, он был у меня.

Марина сделала передышку, и в зале отчетливо раздался вскрик моей мамы. У Игоря дернулась щека, у него это бывает. Но этого, кроме меня, никто не заметил. На какой-то момент мне показалось, что я оглохла. Может, так оно и было.

– Кто это может подтвердить? – спросила судья, с интересом разглядывая Марину. – Вашего гостя кто-нибудь видел?

– Да. Мои соседи, – невозмутимо ответила та. – У нас общий тамбур, и они видели, как мы с Игорем пришли. Потом еще соседка приходила за миксером. И еще часов в восемь выбило пробки, и мы и соседи… мы все встретились в тамбуре, потому что пробки там. И еще когда Игорь уходил, уже около девяти часов, сосед курил на площадке. Машина Игоря все это время стояла под окнами. Ее тоже все видели. Она одна такая среди иномарок. Соседка с первого этажа наверняка видела, она всегда у окна торчит.