Свидетельница
Шрифт:
Я отвернулась к стене.
– Светочка, прошу тебя! Не слушай Киру, не слушай Лидусю! – вскричала Лена испуганным голосом. – Слушай только себя!
– Лен, – прервала я теткину тираду, – а у тебя с Женей… было?
– При чем здесь Женя? – не поняла Лена. – Я уж и думать о нем забыла…
– Да это я так… Это ведь он выяснил, что у Игоря с Мариной роман.
– Роман? Что ты называешь романом? Ну, переспали пару раз… Какой это роман? Сколько они знакомы-то?
– Сколько? Столько же,
– Ну, сравнила! Мы виделись каждый день…
– И они – почти каждый день.
– Но Игорь – женат! – горячо возразила Лена. – И Марина это знает.
– И твой новый – женат! И ты это прекрасно знаешь! Тебя это смущает?
– Да… Но Саша плохо с женой живет! Он ее не любит! Из-за детей только…
– А Игорь со мной – хорошо? Мы только и делали последнее время, что ругались. Наверное, он так своей Марине и говорил. Мол, не жизнь, а каторга…
Лена помолчала. Она прошлась по моей комнате, постояла возле меня, села в ногах.
– Ты сейчас бередишь свои раны, – сказала тетя. – Но это пройдет. Ты сама знаешь, что Игорь тебя любит.
– Лен, поговорим о чем-нибудь другом, – попросила я.
Но сменить тему мы не успели. В комнату заглянула Ксюха:
– Можно, я с вами посижу?
– Конечно, – сказали мы в унисон.
Ксюха села на стул, и воцарилось молчание. Мне тяжело было говорить, да и не хотелось. А Лена была счастлива, и ее тяготило общение с несчастными.
– Пока вы тут болтаете, я блинчиков испеку, – подскочила она.
Мы остались вдвоем.
– Свет, поживите с Ирой у меня, – вдруг попросила Ксюха. – Пожалуйста!
Я села на кровати, внимательно взглянула на свою подружку. Ксюха была похожа на брошенную собаку.
– А твоя мама?
– Маме от меня на работу далеко, а у нее я не могу. Там все время этот Валерий Иванович… Он всегда разговаривает со мной таким бодреньким голосом. Прямо тошнит… Я не могу с ними, и одна тоже не могу. Понимаешь?
– Не думаю, что мои будут в восторге от твоей идеи.
– Но вам же удобнее будет у меня. Тебе в школу близко, Ире в сад. Я ее забирать буду. Ну пожалуйста, Свет…
– Я подумаю.
На самом деле я не могла ни о чем думать. Я была рада, что за меня подумали, что я кому-то нужна.
Мы перекочевали в Поле Чудес. Ксюшка по крайней мере не задавала вопросов и не давала советов.
Она все еще находилась в некоторой прострации и, похоже, не совсем ориентировалась в происходящем вокруг. Дома она оставаться боялась, и поэтому таскалась со мной даже на работу.
В интернате подавленную, бессловесную Ксюху моментально облюбовала Карина Грошева. Едва мы появлялись, Карина вцеплялась в мою подругу и не отпускала до самого отбоя.
– Тетя Ксеничка, – пела Карина, заглядывая гостье
– Спасибо, Кариночка, – удивлялась Ксюха. Под потоком вылитой на нее лести моя подруга начинала оттаивать.
– Какие у вас ногти красивые, какой цвет волос…
Ксюха осторожно гладила рыжие вихры Карины.
– А мне твой цвет нравится. Издалека видно.
– Так давайте поменяемся? – ловко маневрировала Грошева. Наконец она вырулила на главный вопрос: – Тетя Ксюша, а у вас дети есть?
– Нет, – вздохнула молодая вдова и вновь погладила девочку по вихрам.
Грошева замерла, сглотнула и выдохнула не голосом даже, а всем нутром:
– Бедненькая вы моя! – И заграбастала Ксюху обеими своими цепкими ручками.
В пятницу Ксюха помогала мне мыть учеников моего класса. Она притащила в интернат кучу разноцветных мочалок, шампунь «без слез», разноцветные фигурные куски мыла для детей в виде рыбок, слоников и улиток.
– С ума сошла, – прокомментировала я. – Ты хочешь, чтобы они это использовали как мыло?
Я оказалась права. Дети, увидев всю эту красоту, набросились на подарки. Рыбок и слоников попрятали по карманам, а из-за мочалок едва не устроили потасовку.
Остановила всех, как ни странно, все та же Карина.
– Положите мочалки на место! – железным тоном приказала она. – Команды разобрать не было!
Когда мочалки нехотя вернули, Карина объявила:
– Тетя Ксюша сама раздаст. Правда же, тетя Ксюша?
Ксюшка раздала мочалки, и мы повели детей мыться.
Работа меня выручала. Она выматывала меня так, что я уже не могла ни о чем думать. Но моя работа, похоже, выручала и Ксюшку. Мы вдвоем с такой тщательностью оттерли учащихся 2-го «Б», что когда я увидела их, перемытых, на лавке в предбаннике, – с розовыми ушами и чистыми розовыми ручками, только искренне воскликнула:
– А ну-ка, полюбуйтесь на себя в зеркало!
Они не узнавали себя. Очень внимательно разглядывали свои розовые физиономии и хотя и толкались, по обыкновению, и хихикали, но удивления скрыть не смогли.
– Их редко моют? – спросила подруга.
– Почему же? – пожала я плечами. – Обычно их загоняют в баню, дают кусок мыла на троих. Никто не возьмет на себя подвиг двадцать гавриков драить мочалкой. А самих их никто не научил. Постоят под душем, и назад.
Ксюшка только головой покачала.
В интернате ее удивляло многое из того, к чему я уже привыкла.
Отправив мальчишек на ужин, я заглянула в спальню девочек и увидела следующую картину: девочки сидели перед Ксюшкой с вытянутыми руками. Она выдавливала крем каждой на тыльную сторону ладони и слегка размазывала. Карина обнимала мою подругу со спины.
Английский язык с У. С. Моэмом. Театр
Научно-образовательная:
языкознание
рейтинг книги
