Свирепый

Солсбери Дж. Б.

— Да! Он научил меня ловить рыбу, кататься на велосипеде, менять спущенное колесо, стрелять из пистолета...

— Стрелять из пистолета? Серьезно? — Что это за деревенская хрень?

Хейван с обожанием смотрит на парня.

— Да! Я подстрелила свою первую индейку, когда мне было двенадцать.

— Ел ее несколько недель, — с гордостью говорит бородач.

— Чудесно. — Выражение моего лица, должно быть, ужасно. Я пытаюсь улыбнуться, но у меня ничего не получается, только губы кривятся над зубами. Такое

ощущение, что солнце светит мне прямо в глаза, обжигая сетчатку. И от напряженного взгляда начинает болеть голова.

— Вау, так... — Ванесса, видимо, чувствует напряжение, так как делает шаг между нами. — Тэг, как долго ты пробудешь в Нью-Йорке?

Ненавижу то, как сверкают его глаза, когда он смотрит на нее.

— Мой рейс завтра вечером. На завтра я взял выходной, но во вторник мне нужно вернуться на работу.

— Ура! — Хейван, кажется, счастлива видеть этого парня больше, чем когда-либо была рада видеть свою маму или меня. Конечно, я опираюсь на информацию за несколько дней, но она никогда не смотрела ни на кого из нас так, как сейчас на этого парня. — Ты должен остаться с нами!

— О, нет. — Его взгляд переходит на меня, и я должен отдать ему должное за то, что он удерживает зрительный контакт, учитывая нелогичное количество раздражения, которое я испытываю. — Я снял номер в «Холидей Инн».

— Не-е-ет, — тянет слово Хейван. — Здесь есть свободная спальня. Хейс не возражает. — Она поворачивается ко мне с умоляющими взглядом. — Так ведь?

Теперь я Хейс. Не папочка, с примесью сарказма.

Я пожимаю плечами.

— Я не против.

— Мы не можем, — вмешивается Ванесса, как всегда дипломат, сглаживая ситуацию. — Хейс был достаточно щедр с нами. Мы не можем просить больше...

— Все в порядке, Несс. — Мне будет проще присматривать за ним, если он будет под моей крышей. — Ты можешь остаться, Маггот.

Глаза Ванессы становятся большими.

— Таггарт.

— Разве я не так сказал?

— Пойдем, Ти-Мэн! — Хейван хватает мужчину за руку и тащит его по коридору. — Я покажу тебе твою комнату!

— Серьезно, Хейс? — шипит Ванесса, как только они оказываются за пределами слышимости. — Тебе обязательно быть таким?

Я отталкиваюсь от стены.

— Не понимаю, о чем ты.

— Маггот? — Она поднимает брови, а когда я ничего не отвечаю и не извиняюсь, вздыхает. — По крайней мере, перестань смотреть на него так, будто он только что помочился в твоем коридоре.

Забавная аналогия, учитывая, что он открыто заявлял права на мою дочь и ее мать прямо у меня на глазах. С таким же успехом он мог помочиться на них.

— Ты уверен, что все нормально? У него есть номер в отеле. Ему необязательно оставаться здесь.

— Хейван хочет, чтобы он был рядом. — И почему от этого у меня такое чувство, будто мой желудок набит

камнями?

— Они очень близки. Он был как...

— Отец. Понятно. А кем он был для тебя? — Вопрос звучит скорее как обвинение, чем как честное выяснение. Может, я так и хотел сказать. Может быть, я не испытываю восторга от того, что этот незнакомец наблюдал за ростом моей дочери, пока я был здесь, в Нью-Йорке, совершенно не подозревая о ее существовании.

Ванесса сжимает губы, расправляя плечи.

— О чем именно ты меня спрашиваешь?

Я вторгаюсь в ее личное пространство и возвышаюсь над ней.

Она подходит ближе, с вызовом вздергивает подбородок.

— Ты трахаешься с этим парнем?

Уголок ее рта приподнимается.

— А тебе бы хотелось знать.

— Так вот что это такое? Он твой мужчина?

Она поднимается на носочки.

— Это не твое дело.

— Ты ведь так не думаешь, да?

— Я знаю это.

Я сжимаю ее подбородок между пальцами.

— Значит, ты недостаточно внимательна, детка.

Ванесса отдергивает голову от моей руки.

— Наслаждайся вечером. Я иду спать.

— А как же пицца?

— У меня пропал аппетит, — говорю я через плечо и слишком громко закрываю за собой дверь спальни.

Ванесса

Я подумываю о том, чтобы запрыгнуть на спину Хейса и взять его в удушающий захват, но звук захлопнувшейся двери возвращает меня в чувство. Интересно, что между мной и Хейсом нет ничего такого, что было семнадцать лет назад, но мы все равно умудряемся спорить, как будто ничего не изменилось.

Хейс Норт всю жизнь умел помыкать людьми. Когда мы познакомились, я приняла вполне осознанное решение, что не стану одной из таких людей.

Я возвращаюсь в наше крыло пентхауса и обнаруживаю Хейван и Тэга в третьей свободной спальне, которая, к моему удивлению, выглядит так же, как и две другие. Как будто Хейс просто бросил заниматься декором на полпути и сказал: «Также».

— Вани. — Тэг подходит ко мне и обнимает. — Мне действительно не нужно оставаться здесь, если это создает проблемы для тебя.

— Что? — щебечет Хейван, сидя на кровати со скрещенными ногами. — Почему это должно создавать проблемы?

— Никаких, — отвечаю ей, а затем поворачиваюсь к Тэгу. — Приятно, что ты здесь.

Он ухмыляется, обнажая ровные белые зубы, которые обычно скрываются за его темной бородой.

— Давайте я приглашу вас, девочки, на ужин. Сможете показать мне все вокруг.

— Мы гуляли весь день, — говорит Хейван. — И уже заказали пиццу.

— Настоящая нью-йоркская пицца, да? — Он улыбается нерешительно, как будто ему не очень удобно оставаться в гостях, а тем более есть под крышей Хейса. — Не могу дождаться.