Свирепый
Шрифт:
Парковщик ждет, открыв для нее дверцу моего внедорожника.
— Что это, черт возьми, было?
Я едва успеваю закрыть дверь, поэтому у меня уходит минута на то, чтобы понять, что именно она имеет в виду.
— Он поцеловал меня в щеку, как будто я его младшая сестра или типа того.
Я направляю машину в сторону ресторана Джордан и молюсь, чтобы там не было пробок, потому что у меня нет ни малейшего представления о том, как вести этот разговор.
— Я не понимаю, — продолжает она. —
— Мне не нужно слышать...
— ...теперь не хочет поцеловать меня в губы?
— ...детали.
Она выдыхает несколько вдохов в ладонь.
— Мятная свежесть. — Опускает зеркало солнцезащитного козырька и осматривает свое лицо. Зубы. Захлопывает его. — Придурок. Никогда больше не позволю ему прикасаться ко мне...
— Хейван, пожалуйста. — Я сжимаю руль с такой силой, что костяшки пальцев белеют.
— Что! — огрызается она.
— Он пытался быть уважительным. — Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы она перестала делиться интимными подробностями.
— Это не имеет никакого смысла. Мы встречаемся.
Вот видите! Вот почему мне нужна здесь Ванесса. Дерьмо.
— Я был там, — выдавливаю я сквозь стиснутые зубы. — Он хотел проявить уважение, потому что я стоял прямо там.
— Значит... он тебя очень уважает.
— Да.
— Потому что ты?..
— Его босс и твой... отец. — Я прочищаю горло. — Но в основном из-за второго.
— Давай-ка я проясню. Он будет целовать меня и прикасаться ко мне...
— Мне не нужны подробности.
— Отлично. Мы точно переспали. Много раз. Но это его уважение к тебе. До такой степени, что он будет уважать то, что хочешь ты, а не то, что хочу я?
Я открываю рот, чтобы ответить. Закрываю его. Открываю снова. Затем решаю, что у меня нет достаточного ответа на это.
— Вау, — говорит она и смеется без юмора. — Похоже, мы вернулись в восемнадцатый век. Сколько ты был в моей жизни, всего секунду? И он оказывает тебе уважение. — Она качает головой и смотрит в окно, а затем снова поворачивается ко мне. — Могу я задать тебе вопрос?
Нет. Только не без твоей мамы. Ни в коем случае.
— Каково это — получать столько уважения только потому, что ты родился с членом и яйцами? Мне искренне любопытно узнать, на что похоже такое право. — Она поднимает брови, ожидая ответа.
— Я, э-э… Я никогда раньше не думал об этом в таких терминах. — На самом деле она права. Именно ей он должен оказывать максимальное почтение. Не мне. Или кому-то еще. — Ты права. Он облажался.
Словно выдернули вилку из розетки, все ее тело расслабляется.
— Спасибо. Он действительно облажался.
— Если это что-то значит, я верю, что он пытался...
— Не защищай его.
Киваю,
— Знаешь, ты очень напоминаешь мне свою маму.
— О, спасибо, — саркастически отвечает она.
— Твоя мама — невероятная женщина. Умная, смелая и самодостаточная.
Я чувствую, как она изучает мой профиль.
— Ты любишь ее.
Я не подтверждаю это утверждение, потому что она и так знает, что люблю. Любил.
— Если ты так сильно ее любишь, почему не искал нас?
— Я не знаю.
— Это довольно убогий ответ, — ворчит она.
— Знаю.
Мы подъезжаем к ресторану «Джордан на реке», и хостес проводит нас в отдельную комнату, где Джордан и Александр уже сидят в ожидании.
Как и следовало ожидать, Джордан вьется вокруг Хейван. Александр, что редкость, не хмурится, а наоборот, в его обычно холодном выражении лица появляется нотка благоговения, когда он слушает, как Хейван рассказывает о том, как провела время в городе.
— ...видела нью-йоркское метро в миллионе фильмов, — говорит Хейван. — Чего я никак не ожидала, так это запаха. — Девушка морщит нос, как Ванесса, и это заставляет меня улыбнуться.
Александр хмурится.
— Запаха?
— Прости моего мужа. — Джордан закатывает глаза, но любяще улыбается ему, прежде чем снова повернуться к Хейван. — Он никогда раньше не был в метро.
— Серьезно? — спрашивает Хейван, а затем смотрит на меня в поисках ответа.
Смущение согревает мне шею.
Ее глаза расширяются.
— Не может быть. Ты тоже не был?
— У нас... всегда был свой транспорт. — Надеюсь, это тонкий способ объяснить, что мы всегда были очень богаты, не говоря об этом прямо.
— Он имеет в виду, — говорит Джордан, — что они чертовски богаты, поэтому у них всегда были водители.
— И чем там пахнет? — Брови Александра сдвинуты вместе, как будто он не переставал думать об этом запахе, с тех пор как Хейван упомянула об этом.
— Мочой, Гризли. — Джордан успокаивающе похлопывает его по плечу. — Там воняет мочой.
Хейван хихикает, и звук этот новый, другой и одновременно до боли знакомый.
Выражение лица Александра меняется от любопытства до отвращения.
— Неужели в метро нет туалетов?
Джордан вздыхает и поворачивается к Хейван.
— Я объясню ему это позже. Мы не хотим портить себе аппетит перед ужином. — Она предлагает Хейван осмотреть кухню, и они исчезают за дверью «Только для персонала».