Свистать всех на дно! или Кто подставил принцессу?
Шрифт:
— Я обязательно тебе все о себе расскажу, Агата. Только давай не сейчас, хорошо? Давай мы сначала выберемся из шторма, свяжемся с экипажем с вашего лакорского корабля, переведем дух и поговорим уже в спокойной обстановке. Хорошо? Не дави на меня, пожалуйста. Для меня это болезненная тема. Мне нелегко о ней говорить. Еще слишком свежи душевные раны… и не только душевные.
И так странно при этом прозвучал его голос, что я не нашлась что возразить. Лишь плотнее сжала губы и кивнула с тяжелым вздохом.
— Спасибо за понимание, — благодарно улыбнулся
Он так легко и буднично это произнес, что я опешила.
Вам когда-нибудь признавались в любви, когда вы со своим возлюбленным неспешно проплывали в гробу где-то в открытом море?.. Для меня это тоже был новый опыт. Я даже не знала, как мне среагировать.
Но Дрейк не ждал никакой моей реакции, ответных признаний и прочего. Он вообще отвернулся, перегибаясь через деревянный бортик, опустил кисть руки в воду. Сказал мне:
— Я спокойно отношусь к окружающей нас обстановке, но понимаю, что для тебя это слишком, и негативные эмоции зашкаливают. Особенно липкий страх. Я попрошу море поберечь нас и не пугать тебя больше.
— Ага, конечно, — скептично хмыкнула я. — А оно прям возьмёт и послушает тебя, ага.
— Ну да, разумеется, — серьезно кивнул Дрейк.
— Ты мне тут сказки не рассказывай, ладно?..
— Я умею договариваться с морем, Агата. Я уже говорил тебе об этом.
— Ты ему тоже сказки рассказываешь, да? Как мне, лапшу на уши вешаешь, да? — ехидно уточнила я.
— Море умеет слышать тех, кто разговаривает с ним на одном языке. И это не красивый оборот речи, это просто факт. И я не вешал тебе лапшу на уши, Агата, — возразил Дрейк. — Я нигде и ни в чем тебе не врал. Умалчивал — да. Но не врал.
— Это одно и то же!..
— Ты прекрасно знаешь, что это не одно и то же. Просто бесишься сейчас… по понятным причинам. Прости, — как-то неожиданно мягко произнес Дрейк со светлой улыбкой. — Мы обсудим с тобой это позже. А сейчас мне правда очень нужно поговорить с морем.
Он вновь повернулся к морю, непрестанно водя рукой по воде и ласковым голосом наговаривая что-то… на древнем тирольском наречии, кажется. Вода вокруг его руки бурлила, пенилась и светилась то красным, то синим, то ослепительно белым светом. Дрейк говорил то ласково и тихо, то громко и возмущенно. Он то хмурился, то улыбался, то, казалось, хочет накричать на воду, как бы дико это ни звучало. Я не понимала ни слова, но со стороны это безумно походило на ссору с каким-нибудь близким человеком, ну честное слово.
Дрейк все говорил, говорил, а я с тревогой смотрела вперед, туда, откуда к нам подбиралась особо большая волна. Я не знаю, какой она была высоты… Меня уже жутко мутило от волнения… Но я прекрасно понимала, что если эта волна нас настигнет, то с легкостью перевернет наше маленькое "судно". Это Дрейк в воде не тонет, и не боится оказаться в открытом море без ничего. А я вот очень даже тону и боялась до жути бултыхаться сейчас в черной воде, в этой непроглядной тьме, вдали от суши… Я хоть и храбрая по жизни, и плавала хорошо, но сейчас мне было
А огромная волна, между тем, была уже совсем близко, и я отчаянно вцепилась в деревянные бортики, будто бы это как-то могло спасти нас от столкновения с беспощадной природной силой.
Еще буквально несколько секунд до неизбежного столкновения…
— Ну что же ты, милое, — бормотал Дрейк. — Давай…
Потом лицо его резко посветлело, и он широко улыбнулся.
— Вот так… Да… Так гораздо лучше… Спасибо!
И… я могла бы поклясться, что вместе с этими словами волна неестественно разошлась четко перед нами, обогнув с двух сторон и покатившись дальше. Нереально, невозможно как-то. В обычной природе волны себя так вести не могут физически.
— Спасибо! — еще раз воскликнул Дрейк куда-то в пустоту и с улыбкой повернулся ко мне. — Сегодня море неразговорчивое, что-то его сильно разозлило. Но оно меня услышало. Не переживай, нас не перевернет. Море будет обходить нас стороной… насколько это возможно в сложившихся обстоятельствах.
И действительно: волны продолжали накатывать одна за другой, но они будто бы нарочно обходили нас, буквально раздваиваясь перед нами и не обрушиваясь нам на головы. Волны все равно нещадно хлестали, конечно, и мы с Дрейком давно промокли до нитки, но море действительно… жалело нас, что ли. Это невероятное зрелище, этот удивительный факт никак не укладывались у меня в голове. Так ведь не бывает!..
— А нас точно не перевернет?..
— Надо довериться морю, — уверенно сказал Дрейк. — Я попросил море о защите, оно услышало. Оно не причинит нам вреда.
Удивительно, но… Он оказался прав.
Нас, конечно, болтало на волнах, но как-то… Аккуратно, что ли. Я не знаю, как это объяснить, но море правда нас оберегало. Шторм разбушевался нешуточный, я никогда в жизни не попадала в эпицентр такой жуткой стихии. На такое красиво смотреть со стороны, а лучше — на фотографиях, находясь очень далеко от бушующего моря, желательно дома, накрывшись плюшевым пледом и слушая красивую романтичную музыку фоном. Но быть в эпицентре этого стихийного безумия — ох, это совсем иные и совсем не радужные впечатления…
А от Дрейка притом всё это время исходила интересная пульсирующая энергетика, ни на что не похожая. Энергетика у него была тоже такая… волнообразная, как море. Словно бы волнующаяся в такт биению сердца моря — почему-то именно такая ассоциация возникла в голове.
Как бы то ни было, а нас даже подкидывать на волнах стало значительно меньше и осторожнее, хотя вокруг при этом творилась настоящая штормовая вакханалия.
— Как ты это делаешь? — удивленно спросила я.
— Я ведь уже говорил: я умею разговаривать с морем, и оно меня слышит и слушает. Кстати, уверен, что ты тоже могла бы разговаривать с морем, — неожиданно добавил Дрейк. — Я чувствую в тебе такой потенциал. Ты просто не пыталась.