Свиток желаний
Шрифт:
– Я не трус. Мои крылья против твоего дарха! Никому не вмешиваться! Фукидид, оставь эту молодую ведьму! Вначале травят матерых волков, а затем уже разбираются с волчатами!
Низенький страж фыркнул и отошел на шаг от Улиты. Ведьма услышала, как он, пробурчав, назвал Алкида безумцем, который из тщеславия идет на поводу у мрака.
Улита села на полу, ощупывая свой дарх. К ней нерешительно, явно без враждебных намерений приблизился блондинчик.
– Алкид хороший боец! Его штопорные маголодии пробивают даже ограду Эдемского сада. У твоего хозяина нет шансов! – кашлянув,
Улита поморщилась.
– Не замусоривай мне извилины своей чушью. Лучше дай свой телефончик!
Блондинчик порозовел.
– За… зачем?
– Ну мало ли? Вдруг мне захочется сдаться тебе в плен? И вообще девушкам такие вопросы не задают.
– У меня нет телефона.
– Кошмар! До чего дожили! В Эдемском саду нет даже телефона!.. А имя у тебя есть? Или твоя мамочка запретила говорить его ведьмам?
– Меня зовут Катон, – сказал вконец запутанный блондинчик.
Улита фыркнула.
– Что, серьезно, что ли?
– Не веришь? – обиделся блондинчик.
– Да не, верю. Я по жизни доверчивая. Будем знакомы, Катоша! А я вот Улита. Только умоляю, в интересах здравия минздрава, никогда не называй меня «Улитка». Даже в шутку. Тебе на голову мигом рухнет что-нибудь громоздкое. Например, Останкинская башня.
– Х-хорошо.
– Поехали дальше, Катоша! Ты пригласишь меня на свидание?
Флейта выпала из разжавшихся пальцев Катона.
– Не знаю. Быть может… – неуверенно пробормотал он.
Улита кокетливо хлопнула его по руке.
– Уговорил, противный, уговорил… Прям уломал! А еще скромнягой притворялся, коварный! Когда, завтра?..
– Завтра я… – начал светлый страж.
– Договорились! Только учти, я девушка занятая, работающая и освобождаюсь не раньше шести вечера. С суккубами с утреца разгребусь и комиссионерам мозги вправлю. У тебя нет привычки опаздывать, Катоша?
– Нет. Но все равно я не… – промямлил вконец запутавшийся блондинчик.
– Вот и умница. Я люблю пунктуальненьких… Тогда запоминай: недалеко от нашей резиденции памятник Юрочке Долгорукому. Ты его сразу узнаешь. У него еще голуби вечно на голове сидят! И дудочку свою бронебойную не забудь. Мы, может, в ночной клуб закатимся, а там джинны из Тартара попадаются. Опять же фэйс-контроль приходится отстреливать. Не хочет, понимаешь, в калошах пускать…
Пока Улита наставляла простодушного блондинчика на путь истинный, барон мрака и Алкид сблизились. Меч в руке Арея был опущен, равно как и флейта в руке у Алкида.
– На шесть и по хлопку? – спросил Алкид.
Начальник русского отдела мрака кивнул и повернулся спиной. Алкид последовал его примеру. Теперь оба стояли спина к спине. Цепи, на которых у одного висел дарх, а у другого золотые крылья, почти соприкасались.
– «На шесть и по хлопку» – это как? – спросил Мефодий у Даф.
– Просто. Противники делают каждый по три больших шага и ждут сигнала – хлопка. Дальше все зависит от того, что произойдет быстрее: страж мрака сблизится для удара мечом или страж света успеет атаковать его маголодией, – пояснила Даф.
– Арей же зарубит светлого! – сказал Мефодий.
– Не факт. Шесть
Ей не нравилось, когда кто-нибудь недооценивал флейту и разящую силу маголодий. Ну не странные ли существа лопухоиды? Жалкий дробовик или пистолет внушает им почтение, а флейта светлого стража кажется дудочкой и вызывает только глупое хихиканье. Даже Мефодий Буслаев – и тот еще не проникся.
Мечник мрака и Алкид ждали. Лицо светлого стража было отрешенным. Казалось, он сплетает в сознании маголодию, испепеляющую мрак. Вот она уже готова… Теперь ей остается лишь соприкоснуться с флейтой и скользнуть к цели. Обезображенное же шрамом лицо Арея выражало нетерпение. На нем читалась простая и ясная мысль – мысль, что отрубленные головы не играют на музыкальных инструментах.
– Начали! Чего тянем? – нетерпеливо спросил Арей.
Алкид сосредоточенно кивнул, показывая, что тоже готов.
– Раз… – медленно начал считать Фукидид.
Он развел ладони, готовясь к хлопку сразу после счета «три», как вдруг за сценой что-то глухо лопнуло. Звук был таким, как если бы в гулкой комнате кто-то уронил глиняный горшок.
Фукидид вскинул голову и перестал считать.
– Шкатулка материализовалась! – сказал он.
– Плевать! Время еще есть!.. Шкатулку возьмет тот, кто сохранит голову и крылья! – нетерпеливо крикнул Арей.
– Или голову и дарх!.. – уточнил вислоусый Алкид, с надеждой посмотрев на свою флейту.
– Два… – недовольно произнес Фукидид.
Стою я перед входом в гроб.Вот этот красный жуткий гроб.И так боюсь я этот гроб.Вот этот красный жуткий гроб, —заиграла в голове Мефодия невесть откуда взявшаяся мрачная песенка.
Однако прежде чем прозвучало «три» и ладони Фукидида соприкоснулись в хлопке, в коридоре с гримерными еще что-то произошло. Мефодий увидел нечеткое сияние, пробившееся сквозь стену. Он вообще не заметил бы его, не обладай способностью видеть ауры и энергии. Маленький красноватый шар, похожий на шарик для настольного тенниса, скользнул вдоль пола и сразу погас. Это был первый случай, когда Мефодий столкнулся с магической искрой.
Для златокрылых и Арея вспышка также не осталась незамеченной. Причем им она явно сказала больше, чем неопытному Мефодию.
– Измена! Там кто-то из темных! – крикнул Фукидид и бросился по проходу между рядами. Златокрылые последовали за ним. Алкид разочарованно оглянулся и развел руками, показывая Арею, что дуэль придется отложить.
Улита, Даф и Мефодий побежали вдоль пыльного занавеса за кулисы. Актерская курилка с диваном, узкий коридорчик – и они выскочили туда, где были уже златокрылые, – к гримеркам. За ними, тяжело дыша разрубленным носом, несся Арей.