Свобода и евреи. Часть 1.

Шмаков Алексей Семенович

Служат эти иллюстрации, очевидно, для возвышения духа польского народа.

Ещё маленькая подробность. Во время последнего массового убийства полицейских и нижних чинов боевики проявляли поразительное однообразие тактических приёмов: 1) действие тройками или пятёрками (см. «Бесы» Достоевского); 2) приближение к намеченной жертве в расстёгнутом пиджаке, помахивая, возможно непринуждённо, тросточкой в левой руке; 3) с подходом к намеченному вплотную обыкновенно сзади, моментальное вытаскивание из бокового кармана пиджака браунинга и выпускание нескольких пуль; 4) немедленное вкладывание браунинга в боковой карман и удирание зигзагами во все лопатки до следующего угла, а там — закуривание папироски и непринуждённое продолжение пути.

Варшава, 12 августа. Проверенное во многих случаях, положение торговцев тяжелее всякого отчаяния:

они держат наготове деньги на случай появления грабителей; всякое сопротивление наказуется немедленной смертью. Прислуга в ресторанах, извозчики, мастеровые, мелкие рабочие и ремесленники остаются вовсе без работы или работают два-три дня в неделю, остальное же время уступают голодным товарищам. Улицы переполнены нищими, стон этих тёмных жертв революции покрывает всю Варшаву. Богатые автономисты и главные виновники положения, так называемые умеренные, которым необходим сейм и наместник польской королевской крови, теперь отдыхают за границей, бросив население в руки анархии. Самые строгие меры правительства не могут ухудшить жизни. Напротив, изучение положения на месте даёт право удостоверить, что при первых решительных шагах власти измученное и доведённое до крайности население само бросит своих вожаков и отделится от анархистов. Неслыханные грабежи и разбои прямо толкают поляков в сторону правительства за солдатские спины. Это нужно понять и использовать в государственных целях. Прежде всего необходимо отказаться, хотя бы временно, от политики надежд на братскую любовь поляков к нам. Нужно понять, что настоящее есть результат полувековой, настойчивой политической борьбы этих «братьев», воспитавших народ свой на ненависти, а не на любви к нам. Пора бросить осуждение русификаторской политики и посчитаться с живым настоящим. Глубокие корни партии «народувцев» — самые страшные враги русской государственности на этой окраине. Слепые и глухие этого не замечают.

Севастополь. Трагическая кончина адмирала Чухнина положила начало новому курсу в севастопольском военном мире и в местной жизни. После ряда бунтов, закончившихся феерией, устроенной покойным Шмидтом, наступило некоторое успокоение среди главной массы мятежников-матросов.

Следствие о мятеже с достаточной ясностью установило, во-первых, пренебрежение самыми элементарными правилами дисциплины; во-вторых, отсутствие какого бы то ни было связующего элемента между офицерами и матросами. Выходило так: матросы сами по себе, — офицеры сами по себе. Матрос устраивал свою жизнь так, как взбрело на ум. Он входил в тесное общение с любыми «освободителями» и начинял свой мозг разными прокламациями. «Освободители» же не только на воле, а и в самих казармах беспрепятственно агитировали, подстрекали, организовывали группы «сознательных», поручая им привлекать возможно большее число единомышленников.

Таким оригинальным режимом в особенности воспользовались члены «Бунда». Уже на первых порах после Шмидтовской эпопеи этот факт был настолько ясен, что генерал Меллер-Закомельский признавал необходимым как единственное средство предупреждения кровавых историй выселение евреев из пределов крепости.

Теперь вышло совсем наоборот. Евреев здесь становится всё больше и больше. Покойный адмирал Чухнин вопреки политике, не так давно у нас культивируемой: «laisser faire, laisser passer», начал действовать в духе неуклонных требований исполнения воинского долга и дисциплины. Порядок начал восстанавливаться. Местные жители легче вздохнули. А то житья не было. Что ни день, то пьяная орда матросов где-нибудь бушевала, скандалила, наводила страх на мирного обывателя. Переменили значительно состав офицеров. На судах стали жить и действовать иначе. Дисциплина начала завоёвывать подобающее ей положение. Но предательская рука убийцы безжалостно расправилась со строгим исполнением долга перед Родиной.

Неспокойно было в порте. Рабочие всегда представляли быстро воспламеняющийся элемент, а в дни смуты эта группа местного населения поставляла с особым усердием манифестантов с красными флагами, с выкриками разных «долой!». Общей неурядице беспрестанно весьма содействовали неразумения и следующие за ними столкновения административной, крепостной и военной властей.

В такое-то время главным командиром Черноморского флота и портов Чёрного моря был назначен адмирал Скрыдлов. Я приехал сюда в начале августа и совсем не узнал Севастополя после моего пребывания здесь в апреле этого же года. По городу, шатаясь во все стороны, бродят группы

пьяных матросов... Женщины жалуются на невозможность безопасно ходить по улицам. Заискивающие любезности нового начальника и разные сверхгуманные выводы все же не содействуют серьезному успокоению «братцев». Суда во время стоянки все разоружены. На практические занятия ходят только в ближайшие бухты, чтобы не снабжать экипажей большим количеством снарядов. Везде другого разговора нет, как о том, что матросы в короткий срок вновь страшно распущены. Сухопутные войска, оставшиеся верными долгу и присяге, враждебно относятся к матросам, а в особенности к тому привилегированному их положению, которое должно быть без преувеличения названо «ндраву моему не препятствуй!». Рабочие порта, разумеется, приветствуют такой режим, открывающий свободные горизонты для смуты и пропаганды.

В общем же наблюдается какой-то кавардак, создающий в это, и без того тяжелое, время излишние поводы к различным недоразумениям, историям и всяким болезненным эксцессам.

Вся власть над Севастополем соединена в лице адмирала Скрыдлова на правах временного генерала-губернатора. Одно комендантское управление крепости выделено. Пока от этой меры ничего, в смысле порядка и спокойствия, не чувствуется. По ночам стреляют. В ночь под 6 августа на железнодорожном спуске высадившиеся морские пираты стреляли в офицера, проезжавшего к вокзалу, и в содержателя буфета на Приморском бульваре. К счастью, безрезультатно. Грабежи, кражи идут вовсю. От всех слышишь одно: «ничего нельзя поделать!». Такие реплики посылают все власти. (Новое Время», 16 августа 1906 г. , №10928).

Берлин, 12 августа. «Русский Проводник» при своём основании был только листком объявления и справок, но когда еженедельник «За Рубежом» прекратился, эта газета стала проводить политику демократически-революционного характера. В вышедшем сегодня вечером номере помещено на первом месте воззвание к рабочим всех стран, заканчивающееся словами: «Долой самодержавие! Да здравствует международный социализм!» В том же номере Гиршман по поводу своей высылки указывает, что «Проводник» является газетой, ведущей борьбу за освободительное движение в России, причём и впредь она будет стоять за свободу, равенство и братство.

В предыдущем номере «Проводника» отпечатан манифест к крестьянству.

В сегодняшнем номере еще говорится: «Интересно знать, вступится ли за Гиршмана как русского подданного посольство в Берлине?»

На вопрос корреспондента С.-Петербургского Агентства, почему выслан Гиршман, дан был ответ: «В Германии достаточно своих агитаторов; иностранных ей незачем терпеть у себя!..»

* * *

Телеграмма от 17 августа извещает о дерзновенном «манифесте» социал-демократов в Лондоне, призывающем английское население помогать русским революционерам. Этот «манифест» написан в очень резких выражениях.

В Брюсселе открыто вспомогательное учреждение и члену парламента Гендерсону поручено руководить суммами, которые будут собраны в Англии. Лондонская телеграмма говорит также, что браунинги идут в Россию из Бельгии, где в большом количестве распространены наставления, как изготовлять бомбы и адские машины...

Ещё телеграмма, из Тянь-Цзиня, сообщает, что евреем Левинским убит тамошний русский консул Лаптев. Повод — вздорная претензия Левинского...

* * *

Гамбург, 14 августа. Здесь арестован недавно приехавший из России молодой человек. На лице и на руках у него тяжёлые ожоги. Арестованный отказался дать сведения о своей личности. При обыске у него найдено множество револьвером и взрывчатых веществ, главным образом пикриновой кислоты. Также нашли приготовленные заказные посылки и письма, из которых ясно, что в Россию должны быть отосланы оружие, взрывчатые вещества и проч. Посылки направлялись в русские гавани Балтийского моря.

* * *

Дальнейшими телеграммами установлено, что фамилия арестованного Фавар, родом из Женевы, и что кроме него задержаны ещё три соучастника. Получая оружие, бомбы и материалы для бомб из Бельгии, где свободно продаются руководства по изготовлению адских снарядов, названные злоумышленники отправили разного «освободительного» материала в Россию через Финляндию уже более, чем на 100.000 марок...

К несчастью, главные злодеи успели бежать. Обнаружено, что у них денег вволю, и что за упомянутые снадобья они платили наличными, не стесняясь в расходах... «Руки вверх!» не даром разносится по России.