Свобода в широких пределах, или Современная амазонка
Шрифт:
— И ничего не поняла?
— А чего понимать! Тут кто хочешь.
— Ну, — сказала Тоня, — ты меня извини, конечно. Но такую, как ты, редко встретишь.
— Зато как ты — навалом.
— Ладно, — говорит Тоня, — сказала бы я тебе. Но раз пришла — хорошо. А то я к тебе собиралась, Забирай свои вещи и отваливай.
— Какие вещи? Ты что говоришь?
— Те, что своему любимому Крафту посылала.
— А ты их не отправила?
— Кому?
— Он тебе что —
— Она еще про мозги говорит! Да не было и нет никакого Крафта! Пойми ты это наконец.
— Как это — не было? А письма кто присылал? Открытку к Восьмому марта?
— Я посылала. Кто же еще?
— Ты? — Вера Васильевна понимала, что нехорошо сейчас над Тонькой смеяться, ей и так досталось, глаз совсем заплыл, но попробуй тут удержись, если она такую глупость вывезла. — Может, и за границу тебя посылали?
— Меня, — согласилась Тоня, — и виллу дали. И рояль мой. И шампанское в погребе тоже мое.
— Грузинского разлива?
— Точно.
И так они расхохотались обе, что Петя выглянул, тоже синяк показал. Ленка где-нибудь шлялась, наверное, а то бы она уже давно тут была.
— Добрый вечер! — говорит Петя, — Что у вас тут за веселье?
А они как дурочки: одна на другую посмотрит — и заливаются.
— Ой, умора! — Тонька хохочет, а Вера Васильевна уже взвизгивает, лет, может, двадцать так не смеялась, никакой Райкин так не насмешит.
— Да что случилось? — Петя спрашивает, но они только руками машут, слова сказать не могут. Петя, человек вежливый, улыбнулся и к себе ушел — что с ненормальными разговаривать.
— Ладно, — сказала Тоня, насмеявшись. Вера Васильевна все еще всхлипывала. — Может, чаю выпьешь?
— Побегу. А то Виктор там наберется, свалится где-нибудь. Скажу Сергею, что зовешь.
— Вещи только забери.
— Ты опять? — спросила Вера Васильевна, надевая полушубок.
— Да вон они раскиданы, — Тоня открыла дверь в комнату, — посмотри. Не узнаешь? Или давай я отнесу. Мне-то перед Сергеем оправдаться нужно.
— А уж это я не знаю, — отрезала Вера Васильевна, — Умела гулять — умей и ответ держать. А меня ты в это дело не впутывай.
— Да твои вещи-то! — крикнула Тоня, но Вера Васильевна уже по лестнице бежала. Правильно говорят, что от смеха человек молодеет, — словно десять лег скинула. Ну, Тонька, насмешила! Хоть и за дело ее Сергей лупил, а все-таки жалко. Но пусть сама выкручивается, а ее в это дело не вмешивает.
Вовремя Вера Васильевна вернулась: Виктор Степанович уже спал, положив голову на стол. Сергей его чего-то тормошил, все говорил: «Слышь, механик!» Вдвоем они переложили Виктора Степановича
— Выпей со мной, — сказал Сергей, снова усаживаясь. — Слыхала, горе у меня?
— Выдумываешь ты все, — Вера Васильевна не стала даже стопку в руки брать, а то сядь с ним — и не выгонишь. — Мало ли как бывает? Может, она что-нибудь продала и эти вещи купила. Ты откуда знаешь? Иди домой. И трогать ее не смей.
Сергей выпил, стукнул стопкой об стол.
— Все вы одинаковые! — И еще нехорошее слово прибавил, но послушался и ушел.
Ну и денек выдался! Вера Васильевна еле до кровати добралась. Шутка ли, при ее здоровье после ночной смены столько волнений пережить! Попробуйте такое выдержать. Но она еще нашла в себе силы позаботиться о Викторе Степановиче, который скорчился, — как обычно, на кушетке, — набросила на него свое старое пальто. А то замерзнет к утру, жалко все-таки. Интересно, наставил бы он ей фонарей, если бы она себя как Тонька вела? Нет, наверное. У него выдержка больше. Пьет, правда, много. Но кто не пьет? Разве уж совсем больные, вроде нее.
Утром она не слыхала, как он ушел. Чувствовал, наверное, что провинился. Моду взял — за столом спать! Он и Белочку покормил, она не вякала. А разбудил Веру Васильевну звонок. Она хоть и встрепенулась, но привыкла уже за последнее время ко всяким неожиданностям, поэтому не очень испугалась, халатик накинула и пошла. Может, письмо от Антона Бельяминовича. А это Петя. Ему же на работе надо быть. Или он хочет свою американскую пластинку с утра слушать? Знала бы, что он, и не открыла бы. А Петя, говорит:
— Извините, пожалуйста, но Антонина Петровна сказала, что один мой лист у вас оказался. А я его три недели ищу. Вы его случайно не выкинули?
— Да вы что? — удивилась Вера Васильевна. — Какой лист? Нет у меня ничего.
— Ну, чертеж, другими словами. Антонина Петровна сказала, что она его в больницу вам по ошибке отнесла.
— А почему это она вашими бумагами распоряжается? Как он к ней попал?
А он даже не смутился, только руками развел.
— Не знаю, — говорит, — случайно, наверное.
Знаем мы эти случаи. Видно, не зря Вера Васильевна про них думала, раз Тонька у него уже всем командует. Только тут ошибочка вышла. Этот чертеж ей Антон Бельяминович прислал с указанием хранить изо всех сил. Чего это она будет секретный документ посторонним показывать? Разве это можно? А с другой стороны, надо и Тонькину ложь разоблачить. Это ведь она Петю послала, ясное дело, чтобы сбить ее с толку. Вот пусть он сам и убедится, как его разлюбезная брехать умеет.