Свобода

Bishamon

— С тобой невозможно выиграть.

Ли улыбнулась, прогоняя наваждение и грустные мысли.

— Пожалуй, на сегодня хватит.

— Согласен, — поднялся парень, а затем обернулся. — Ты необыкновенная, Ли Грет. Спокойной ночи.

Он ушёл. Его спина уже слилась с деревьями, а девушка до сих пор слышала его голос и видела перед собой его изумрудные глаза. Она чертыхнулась и кинула перед собой лезвие. «Только этого не хватало!» Она злилась на себя. Злилась за то, что не смогла вовремя разглядеть чувств парня и пресечь это на корню, пока не стало слишком поздно.

Грет взяла в руки лук и встала к мишени. Выстрелив одну стрелу,

она спросила:

— Неужели, я не смогу полюбить Дена?

Стрела пролетела мимо мишени, даже не задев её. Руки были непривычно одеревеневшими, хотя она пять минут назад держала лезвие. Они не слушались, дрожали. Тетива кое-как натягивалась и сразу же слетала с оперения.

— Я смотрю, у вас весьма продуктивные тренировки. Этот урок он запомнит надолго.

Ли спиной чувствовала его прожигающий взгляд. Она вздрогнула, но не обернулась. Пять стрел уже выпущены. Ни одна из них не достигла цели. Ли была зла и за это. Грет услышала шаги, а в следующую секунду Ривай стоял рядом с ней и вглядывался в мишень. Сегодня он был совершенно обычным парнем. Не преступником, не Капралом, не сильнейшим воином человечества, а просто человеком. Чёрные брюки, кремовый свитер, армейские сапоги, растрёпанный волосы и уставший вид делали его совершенно обычным мужчиной. Он такой же как и все. Ни больше и не меньше. Люди настолько привыкли видеть его всегда на коне и с оружием в руках, что и забыли, что он тоже человек.

— Пока ты сомневаешься, ты никогда не попадёшь.

— Хочешь сказать, ты никогда не сомневаешься? — девушка выпустила очередную стрелу, но даже не увидела, куда она попала. — Почему ты остался?

На секунду Ривай задумался. Когда Ли уже отчаялась услышать ответ, он прозвучал.

— Следовать за твоим братом — было единственным правильным для меня решением.

Выпущенная стрела вновь пролетела мимо. Парень вздохнул:

— И долго ты будешь мазать? Я же сказал не сомневаться.

Он сделал шаг и встал рядом с Грет. Право рукой он помог ей натянуть тетиву, левой — удержать лук. Наклонив голову, чтобы лучше прицелиться, он прикоснулся виском к её виску. Ли забыла, как дышать. Руки предательски дрожали.

— А где Фарлан и Изабель? — задала девушка давно вертевшийся на языке вопрос.

— Их больше нет, — неожиданно спокойно ответил он и ещё сильнее натянул тетиву. — Я сейчас отойду, а ты держи лук так, как держал я.

Грет кивнула. Как только парень сделал шаг, ветер обдул её спину холодом. Стало одиноко и грустно.

— Отбрось сомнения. Продолжай целиться, пока не почувствуешь, что стала свободной.

Парень усмехнулся. Он помнил, что она именно этого всегда и добивалась.

— Как это случилось?

Она стояла ровно и твёрдо, но внутри вся дрожала и горела, находясь на грани. Оставаться в такой позиции было тяжело. Мышцы ныли и требовали отдыха.

— Всё просто: я должен был убить Эрвина и ослушался приказа — вот моя плата за это.

Ли опустила лук.

— Никогла не опускай оружие, иначе попадёшься так же, как твой напарник, — скрестил руки на груди парень. Девушка снова прицелилась. Она вспомнила, какой была Изабель, каким был Фарлан, как весело они смеялись, как улыбался Ривай, наблюдая за ними. «Он тогда ещё улыбался. Вот почему он таким стал».

— Почему же вы тогда не убежали? — крикнула Грет.

— У меня не было выбора.

Он снова подошёл и поправил ей руки.

— Выбор есть всегда, — прошептала девушка, стараясь не обращать

внимания на возникшую между ними близость.

— Значит, надо было всё-таки убить твоего брата? — направил стрелу в мишень парень.

— Нет! Надо было всего лишь убежать. У вас же были документы. Вы могли скрыться за любой Стеной! — не сдавалась Грет. Она знала Фарлана и Изабель пять минут и ей было больно от их потери, Ривай же знал их почти всю свою жизнь.

— Убежать? Скрыться? Да что ты понимаешь?! — вспылил Ривай, глядя ей прямо в глаза. — Меня даже из-под земли достали! Как ты хочешь, чтоб я скрылся в трёх Стенах?! Я не правильно выбрал.

Ли поняла, что сейчас перед ней был истинный Ривай, которого он всегда прятал. Это был Ривай, скорбящий о своих друзьях, а не его холодная маска. Стрела задрожала в их пуках. Поднялся ветер. Солнце уже давно зашло за горизонт, уступая место холодной темноте ночи.

— Это я не понимаю?! Да я выросла в подземельях! Мою мой отец не вернулся после защиты города от гигантов. Моя мать погибла от рук насильника. На четыре года я осталась одна под землёй. И мне ты говоришь о выборе? Имей я право выбирать, я бы сама умерла вместо родителей! Это у меня не было выбора. А у тебя он был: ты мог не браться за заказ.

Наступила тишина. Ривай не мог объяснить ей, что и он не мог поступить иначе. Она бы не поняла. У него тоже не было выбора. У них нет права выбирать: кого любить, кого прощать. Ослеплённые яростью друг друга, они прожигали друг друга взглядами. Сколько же боли и отчаяния было в них.

Неожиданно внутри у обоих что-то оборвалось. Ривай отпустил руку девушки, сжимавшую тетиву, и стрела вылетела из её пальцев. Она летела быстро, ни в чём не сомневаясь. У стрелы тоже не было выбора, куда ей лететь. Она следовала велению ветра. В тот момент, как стрела с треском вонзилась в сердце мишени, их губы соприкоснулись. Необычное чувство. Совсем новое для Ли. Ничего подобного она не ощущала. Взлёт. Высокий прыжок на трамплине, и ты зависаешь в воздухе. Тоже самое чувствовала девушка. Ей было всё равно попала она в цель или же нет. Она впервые начала дышать, находясь рядом с ним. Она впервые начала дышать им. Кто бы мог подумать, что такое могло произойти? В животе разорвался огромный шар и тысячи бабочек вырвались наружу.

Его обветренные губы мягко касались её губ, а руки крепко прижимали к себе. Это именно то чувство безопасности, которое она всегда желала ощущать. Это именно та свобода, о которой так долго мечтала её мать.

— Я всегда с отцом была свободна. Обрети и ты свою свободу.

Девушка улыбнулась уголками губ, отвечая на его нежные поцелуи. Она закрыла глаза и растворилась в наслаждении. Слилась с ним. Они стали одним целым. Не надо было ничего доказывать, не нужно было превосходить кого-то в силе или пытаться убежать от смерти. Нужно было просто любить. Любить так, как любила она: не за что-то, а вопреки всему.

И Ривай это знал и отвечал ей взаимностью. Он и подумать не мог, что сможет кого-то полюбить, что сможет впустить в своё сердце кого-то кроме умершей матери. Когда-то он был готов любить весь мир, но его не поняли: и он научился наневидеть. Но эта девочка заставляла его жить. Заставляла дышать. Заставляла раз за разом возвращаться с разведки. Каждый раз у ворот, когда собиралась огромная толпа, он искал глазами её лицо и всегда не находил. Он искал улыбку, но видел только слёзы. Он искал утешение, но находил лишь беспокойство.