Свобода

Bishamon

— О чём задумалась? — весело спросила медсестра.

Девушка не хотела отвечать. Она надеялась побыть в одиночестве и осмыслить всё произошедшее. Она выпала из жизни.

— О снежинках, — нехотя ответила девушка.

— Так тебе тоже они нравятся? — улыбнулась женщина. — Завидую я им.

Ли обернулась, задавая немой вопрос.

— Их бесконечная жизнь привлекает.

Неожиданно на окно опустилась одинокая, но большая белая снежинка. Она должна была превратиться в каплю, но она продолжала держаться, уменьшаясь в размерах! Мимо неё пролетело ещё много таких снежинок, но ни одна из них не задержалась перед Лианой. Она и не смотрела. А эта… игриво качнулась, как подмигнула растерявшейся девушке, и унеслась за своими

собратьями.

«Снежинки и правда бессмертные».

====== Новый мир ======

Для Ли Грет эти тридцать дней пролетели незаметно. Все её силы были направлены на лечение и понимание устоев этого мира. Обследуя больную, врачи нередко удивлялись её хорошему физическому состоянию и часто хвалили. Раны уже не так сильно давали о себе знать, но врачи всё же утверждали, что пока рано было думать о полном выздоровлении. «Перелом — не синяк, за месяц не срастётся, » — часто говорила медсестра, накладывая повязку на грудь.

Да, физическое состояние улучшалось, раны заживали, но только не душевные. Было очень трудно свыкнуться с мыслью, что Ли оказалась отрезана от дома. Она волновалась за судьбу отряда, за Ривая. Она до сих пор не могла поверить в случившееся. В голове царил бардак. Ли казалось, что она вот-вот разорвётся на части.

«Прошёл целый месяц. Очень хочется сказать, что всё, как обычно, но… Всё не так!» — подумала Ли, откинулась на подушку и уставилась в окно, за которым бушевала непогода. Очень часто был снегопад и девушку по-долгу мучила бессонница. Она много думала, много вспоминала, много пыталась понять, но так и не понимала.

Её тридцать дней пичкали разными лекарствами, горькими и сладкими, водили по аппаратам, брали анализы, проверяли состояние и рекомендовали постельный режим. Девушка занималась с физиотерапевтом и ходила на лечебную физкультуру, возвращая суставам прежнюю подвижность. Но если бы всё дело было только в этом…

В тот раз, на следующий день, та девушка снова навестила брюнетку. Многое прояснилось, но некоторые вопросы всё равно оставались без ответа. По крайней мере Ли более-менее смогла понять, где она находилась. Оказалось, что Лиана попала в другой мир. До этого она даже не знала о существовании других миров, не имея возможности разобраться в собственном. Она не представляла, как здесь оказалась. Единственное, что её радовало, так это то, что в этом мире не было гигантов. Да, она всегда мечтала именно о таком мире, где люди были бы свободными и счастливыми. Казалось, не было повода для формирования армии, но она существовала. Ли была удивлена, когда узнала, что несколько воин унесли четверть населения всего человечества много лет назад. Это были трагедии. Только виноваты в них были не гиганты, а сами люди. Они воевали друг с другом. Человек против человека. Грет всегда знала, что сущность людей никогда не сможет жить счастливо. У человечества не было противника и оно начало воевать само с собой. Слишком чёрным оказывалось сердце у многих людей. Света, порой, не хватало.

Девушка рассказала, что было очень много воин, как крупных, так и не очень. Люди создали целую историю, из года в год дополняя её красными датами и событиями. Были хорошие дни, были и чёрные.

Год был тем же самым, что и в мире Лианы, и день такой же, однако по их календарю это была новая эпоха со дня Великой Трагедии, когда человечество оказалось на грани вымирания из-за войны двух ведущих держав. Это случилось 850 лет назад. С того дня мир сотрясали только мелкие конфликты. 1165 лет эпохи Угнетания люди жили, погрязнув в конфликтах и междоусобицах. По словам девушки, это было страшное время. Орудие массового поражения совершенствовалось не по дням, а по часам. И только 1166 разделил реку на два течения: эпоху Угнетания и нынешнюю эпоху Возрождения. Людей не преследовали гиганты, но каждый боялся слова «война».

По рассказам той девушки этот мир очень сильно отличался, и дело,

в конце концов, было даже не в гигантах и не в течении времени. Технический прогресс далеко зашёл. В этом мире всё было совершенно другим. Даже не выходя за пределы палаты, брюнетка это очень остро ощущала. Ручки, фломастеры, пластмассовые стулья и пластиковые двери. Слишком непонятные слова. Она и эти люди говорили будто бы на разных языках. Дело в понимании мира. Эти люди казались девушке какими-то отдалёнными, поверхностными и очень легкомысленными. Никто здесь не жил в вечном страхе, что в любую секунду может быть проглочен. Почти девятьсот лет прошло со дня последней крупной войны. Если в её мире солдаты после ста лет передышки за Великими Стенами расслабились до такой степени, что позволяли себе пить во время службы и насмехаться над разведчиками, то что говорить о людях, не видевших крови почти тысячу лет?

Но всё волнение Лианы было даже не в этом. Сколько бы она не думала, она так и не могла понять, как она попала в этот мир. В какой момент она перенеслась сюда? Судя по всему, за секунду до того, как гигант раздавил их с Риваем.

«Ривай…» — печально вспоминала парня брюнетка. Она всё ещё ощущала на губах вкус его поцелуя. Она всё ещё помнила каждое его слово, каждую чёрточку лица, каждую эмоцию, которую он проявлял так редко.

Единственным страхом девушки было то, что Капрал не смог попасть в этот мир, что она оказалась здесь одна, что гигант раздавил его. Если это так, то и жить было незачем. Грет долго выспрашивала о нём эту Лиану, но та ничего не могла сказать. Она всё время твердила, что нашла брюнетку одну в смертельном состоянии и тут же вызвала скорую. Но никакого парня поблизости не было. Да там вообще никого не было. В тот день была плохая погода. Так что на улицах было пустынно. Именно поэтому девушка услышала стонущую Грет.

Сколько же Ли провела бессонных ночей. Было тяжело свыкнуться с мыслью, что всё это — не сон и даже не игра воображения. Девушка засыпала только под утро, и то — от бессилия. Глаза всё время были красными. Чёрные круги выдавали её с потрохами. Врачи только головой качалии, как-то грустно улыбались и приговаривали: «Вот молодёжь пошла! Им бы мир смотреть да жить в своё удовольствие. В тогдашнее время мы этим не могли хвастаться. А они всю ночь со своими гаджетами сидят. Эх… какая молодёжь пошла! Тьфу!»

Вскоре девушка узнала, что такое «гаджет». Она ничего не отвечала старушкам. Только отворачивалась. Это они не знали, в какое время она живёт. Именно, — живёт. Телом здесь, душою — там. Как она могла радоваться жизни, когда её тянуло в её мир? Как она могла спокойно жить в своё удовольствие, когда там, за пределами её сознания остался дорогой ей человек? Там осталась она сама. «Если он умрёт, то и я умру вместе с ним».

Со временем Лиана нашла ещё один нюанс этого мира. Он был параллельным. Внешне девушек не возможно было различить, но характер был через чур разный. Лиана этого мира была больше похожа на Констанцию. Ли никак не могла их не сравнивать. Видеть мир только в светлых красках могли только оживи две девушки. За время их встреч девушки успели стать подругами. В этом мире Ли никого знала. Единственная нить — Лиана.

Всё было так запутанно. Голова Ли была похожа на огромный улей, в котором не переставая жужжали вопросы, ответы на которые не так-то просто было найти.

Всё было не так, как хотелось бы! А когда было так? От собственного бессилия девушка была готова лезть на стены. Ей так хотелось верить, что если она ущипнет себя, то снова проснётся, и всё будет, как раньше. Всё будет таким, каким она привыкла видеть. Она была готова вернуться к смерти, к гигантам, к одиночеству. Главное условие — Ривай. А сейчас всё было настолько нереально и неправдоподобно, что во всё это было просто трудно поверить. Хотелось до боли в животе рассмеяться истерическим смехом и кататься по полу в своих же слезах.