Свободное падение
Шрифт:
– Никого…
– Гранату может бросить…
Он узнал выговор – местные. Сирийский вариант арабского – мягкий, певучий, с включением некоторых французских слов, измененных до неузнаваемости…
– Не надо гранату, брат. Здание может рухнуть.
– Да…
– Если кто тут и есть, они все подохли…
– Сигарета есть? У меня не осталось…
– Держи…
Едва слышный щелчок зажигалки…
– Брат…
– Чего тебе?
– Меня это беспокоит. Они все же сражались с нами. И тиран еще не повержен…
– Они сражались не с нами. Ты их видел? Много среди них сирийцев?
– Мало, это ты прав,
– Это из-за них американцы и французы до сих пор не пришли к нам на помощь. Они только позорят нас и наше дело своими жестокостями. С ними все равно пришлось бы кончать. Рано или поздно…
– Ты прав, брат… идет!
Едва слышные шаги.
– Что здесь происходит?
Сухой, командный голос обжег как удар кнута. Этот говорил по-английски и даже не скрывал своего происхождения и сущности.
– Здесь чисто, Джон-паша. Здание зачищено.
– Почему вы курите здесь? Сколько раз вам говорить, в поврежденном здании может быть газ или разлитый бензин…
– Просим простить. Джон-паша…
– Быстро на выход. Держаться у машин, в развалины не отходить…
– Есть…
Шаги. Сухой кашель. Стук чем-то железным о стену – оружие, наверное…
– Гнездо, я Скорпион-четыре, Скорпион-четыре… ответьте… слышу хорошо… код идентификации виски – браво, жду… Я Скорпион-четыре, докладываю, объект Зулус-четыре полностью нейтрализован, повторяю – полностью нейтрализован… потери у дружественных сил минимальны, сэр… оценить трудно, здесь ночь и здание держится на соплях, сэр… я думаю, не менее пятидесяти… есть, сэр. Скорпион-четыре, передачу окончил…
Снова кашель. Шарканье ногой.
– Придурки…
Удаляющиеся шаги…
Север России. 15 мая 2020 года. Продолжение
– Шайтаны… Я сколько говорил – нельзя верить кяфирам. Нельзя ни в чем.
– Говорить мало, брат. Тот, кто имеет дела с кяфирами, – фитнач и мунафик.
Хозяин дома откинулся назад на стуле, не стесняясь, вытер жирные от мяса пальцы о штаны.
– Брат, так тоже нельзя. Аллах свидетель, я понимаю тебя, ты дал слово… но ты должен понять, что нельзя идти против своих. Нельзя идти против своего народа. Все мы должны делать деньги. Вот, мы крышуем деловых. Они нам отстегивают закят, все правильно, да. Но они-то дела делают, бизнес-шмизнес. И им как – не иметь дела с кяфирами.
– Брат, у нас тоже многие имели дело с кяфирами. Брали у них деньги и думали, что это нусра. Брали оружие. Потом оказалось – лучше бы мы сражались голыми руками, брат…
В машинах лихорадочно шли последние приготовления. Их было всего шестнадцать человек – достаточно для полицейской операции и мало для военной: если начнется серьезная перестрелка с боевиками, если подскочит отряд быстрого реагирования диаспоры, если поднимутся остальные муслики, которые тут живут во множестве, подобьют транспорт – тогда им кранты. Единственно, что увеличивает их шансы, – тяжелый пулемет «ДШК» на пикапе да озверелая готовность идти до конца. Все остальное – несыгранность команд, ненадежная информация, малочисленность, чужой город с отсутствием опорных точек в нем – все против них.
В «Субурбане» за рулем сидел Майк О’Брайен, рядом с ним был наиболее опытный специалист по полицейским спецоперациям из них – Дик
– Сэр! – крикнул он, не оборачиваясь. – Кто главный в работе?!
– Русские сделают все сами! Вы им только поможете. Подстрахуете!
– Мне это не нравится, сэр! Будет неразбериха!
Сэммел похлопал его по плечу:
– Мне тоже.
Внедорожники свернули за угол.
– Сорок секунд!
Сэммел сверялся по навигатору, причем не гражданскому, загрубленному, а военному, ища точку, где американская разведка засекла активность.
– Готовность. Цель будет справа!
Мелькали заборы – русские, как и афганцы, любят заборы.
– Сейчас!
Головной «Субурбан» резко повернул и ударил усиленным, таранным бампером в дверь. Машина весила около пяти тонн, дверь не выдержала и провалилась внутрь. Сэммел – он сидел на втором ряду сидений по центру – увидел, как под капотом машины исчезает стоявший у дверей, что-то орущий бородач.
Семилитровый, с тепловозной тягой двигатель тащил машину дальше, ворота ее не остановили. Отшвыривая в сторону сорванные створки, «Субурбан» проломился во двор и тяжело ударился бампером в террасу или зимний сад. Полетели стекла.
– Пошли, пошли, пошли!
Русские, сидевшие сзади, выскочили, уже в полной боевой, выстраиваясь в штурмовую колонну. По вломившемуся в ворота следом «Монтеро» открыли огонь – сверху, одиночными, и справа, из автомата. Один из стрелков, выскочив еще на ходу и прикрываясь машиной, дал длинную, на весь магазин, очередь по третьему этажу.
– Контакт справа!
– Контакт с фронта!
Справа была автомобильная стоянка, а позади – то ли дом для прислуги, то ли баня – в русских домах всегда есть отдельная баня, похожая на турецкую, влажная. [49] И там и там были боевики, они оправились от шока первоначального нападения и открыли ответный огонь…
49
Американцы принимают душ по несколько раз в день, а вот в баню и сауну почти не ходят. А вот у финнов, например, компактная сауна есть почти в каждой квартире.
Именно в этот момент Сэммелу удалось первый раз пополнить счет в России. Пули русского автомата сниженного калибра ударили в бронированную дверь «Субурбана», но не пробили ни бронестекло, ни сталь, а он дал длинную ответную очередь из «МР5К» по перебегающим в поисках позиции бандитам и срезал сразу двоих.
В доме загремели очереди, Сэммел перезарядил автомат. Как раз в этот момент подловил своего Логан. Обычно от попадания пули человек по инерции пробегает еще шаг-два, только потом начинает падать. А тут получившего пулю бородача в военной форме без знаков различия швырнуло назад, как в голливудском фильме.