Свободные
Шрифт:
Загорается зеленый свет, я собираюсь ступить на дорогу, как вдруг на противоположной стороне вижу его и замираю. Все мое тело вспыхивает, будто спичка, а я даже не могу понять от чего именно: то ли от страха, то ли от странного любопытства. Его синие глаза замечают меня, и, несмотря на расстояние, я вижу, как они темнеют, становятся черными, ледяными, и такими пугающими. С места мне теперь точно не сойти. Я слежу за тем, как он приближается, как на ходу скидывает капюшон мокрой от пота толстовки, и жду.
Не
Незнакомец останавливается в нескольких от меня метрах, но это ничуть не мешает ему испепелять меня холодным, опасным взглядом. В то же время, его лицо выражает неясное мне недоумение, и я растеряно прикусываю губу, абсолютно не понимая, как мне себя с ним вести
– Ты, что здесь делаешь? – сухо спрашивает он. Я чувствую запах пота, исходящий от его серой, широкой толстовки, и отчаянно пытаюсь взять себя в руки.
– Здесь? – растерянно поджимаю губы. – На дороге?
– В этом городе.
– А ты? – с вызовом парирую я.
– Кажется, не только у меня большие неприятности.
– Неприятности? – парень удивленно вскидывает брови. Стремительно сокращает между нами дистанцию, и я невольно сталкиваюсь глазами с его взглядом, который пронзительный и пугающий, и который смотрит мне прямо душу, сквозь нее. – У тебя нет неприятностей. Теперь у тебя вообще ничего нет.
– Что ты имеешь в виду? – недовольно восклицаю я.
– Ты понятия не имеешь, во что ввязываешься.
Кожа вспыхивает. Не знаю, с какой стати я так реагирую на этого человека, но мои щеки краснеют, и мне приходится сжать в кулаки руки, чтобы не закричать на всю улицу.
– Какое тебе вообще дело? Ты ведь работаешь на них! Убиваешь людей…, - с омерзением морщусь и покачиваю головой, - и это я не понимаю, во что ввязываюсь?
Незнакомец озадачено стискивает зубы. Затем делает широкий шаг ко мне навстречу и оказывается так близко, что я вновь ощущаю знакомый, приятный запах мяты, исходящий от его вспотевшего, накаченного тела. Он пронзает меня ледяным взглядом и говорит:
– Пока не поздно, - его голос становится тише, а я завороженно замираю, непроизвольно оказавшись в ловушке из синего, глубокого океана, - беги.
Он все еще смотрит на меня, а я дико хочу сорваться с места. Мне прекрасно известно, что стоит бояться этого человека, стоит, действительно, унестись от него, как можно дальше. Но я почему-то не могу даже пошевелиться. Отнюдь мне даже нравится стоять здесь. Нравится смотреть в эти глаза, которые голубые ближе к центру радужки, но темные, почти черные в ее уголках. И я предвкушаю опасность, но не могу заставить себя спастись.
– Спасибо, что помог тогда в баре, - я, наконец, прерываю тишину и нервно прикусываю нижнюю губу. Вижу, как парень растерян и спрашиваю, - ты, правда, делаешь…?
– Правда, - отрезает он.
– И тебе это нравится?
Не колеблясь, незнакомец отвечает:
– Да.
Меня вдруг охватывает лютый ужас. Я смотрю на парня
– Боишься, - бросает он, а я вдруг непроизвольно киваю. Отхожу от него дальше, борясь с личными противоречивыми чувствами, и стискиваю зубы. – Не доверяешь.
– Я тебя едва знаю.
– И не узнавай.
– Почему?
– Со мной не стоит иметь дела. Если, конечно, оно не касается работы.
Парень выпрямляется. Смотрит на меня, выжидает, а мне вдруг становится дико тошно, просто до коликов. Я выплываю из тумана, которым меня обволакивают эти синие, темные глаза, и неожиданно понимаю, что он прав: я должна бежать. И как можно скорее.
Ничего не говорю. Просто решаю сорваться с места и к чертовой матери унестись отсюда как можно дальше. Мое тело дрожит, его трясет от страха. И от любопытства. Я чувствую, что хочу остаться, и это пугает меня еще больше, чем все, что уже успело со мной произойти. Больше чем переезд к отцу, больше чем угрозы Димы, даже больше чем дуло пистолета, направленное ровно на мою голову. Ведь, в конце концов, раньше я сталкивалась лишь со страхом от того, что понятия не имела, как быть; я была в ловушке; у меня не было выбора. Но сейчас я знаю, что могу убежать. Могу оставить мысли об этих синих, пугающих глазах у себя за спиной и больше никогда не оборачиваться. Но я не хочу. А потому должна сейчас лететь со всех ног куда угодно лишь бы подальше отсюда, пока не поздно, и пока я еще в состоянии контролировать свои же поступки.
– Осторожно!
– рычит знакомый голос.
Все происходит слишком быстро. Я решительно ступаю на дорогу, слышу визг шин, долгий, пронзительный гудок автомобиля, и уже через секунду оказываюсь в крепких, стальных объятиях синеглазого парня. В метре от нас проносится машина, ветер от нее колыхматит мои спутанные волосы, и я поднимаю испуганный взгляд на незнакомца, понятия не имея, как дышать, как говорить. Смотрю на него, а он вдруг горячо отрезает:
– Горит красный.
– Я не заметила.
– Открой, наконец, свои глаза.
И почему-то мне кажется, что он имеет в виду не только недавнее происшествие на дороге. Я гляжу на него, и не вижу в нем волнения, желания или нежности. Я вижу лишь интерес, который на таком серьезном и сосредоточенном лице кажется огромной нелепостью.
– У меня нет на тебя времени, - холодно отрезает парень. Он вроде прощается, но рук не разжимает, и от того я чувствую себя ужасно неловко, ведь понятия не имею, что мне делать: сорваться с места от неясной мне обиды или же не двигаться и ждать того, что будет дальше.