Свободные

Дьюал Эшли

– Пожалуйста. Мне это нужно.

Саша недовольно покачивает головой. Морщится от боли в плечах и кивает.

– Только я больше не буду врать, - шепчет он, едва я собираюсь рвануть с места. Вновь смотрю на брата и замираю. – Я скажу папе правду, Зои. Я не хочу обманывать.

Первый порыв разозлиться до самых кончиков пальцев. Что он такое говорит? Сказать отцу, где я? Признаться в моих чувствах к Теслеру? Это же немыслимо! Такая правда похлеще лжи, похлеще вечного вранья и лицемерия! Однако затем…

– Хорошо, - соглашаюсь я. Мне вдруг становится ясно,

что никто не должен ради меня ничего делать. Заставлять брата лгать родному отцу только от того, что я боюсь осуждения? Хватит. Пусть каждый поступает так, как ему позволяет совесть. – Я буду на связи.

– Лучше просто будь в безопасности.

Киваю. Аккуратно пробираюсь сквозь толпу людей, свесив на лицо копну темных, густых волос, и добегаю до парка. Андрей стоит в тени высокого дерева. В черной, простой одежде он похож на пантеру, готовую в любой момент прогрызть врагу горло. Опасный, холодный. Его взгляд падает на меня, когда я подхожу ближе, и тут же припечатывает к месту.

– Ты цела?

Парень оказывается совсем близко и шумно выдыхает. В его глазах горит нечто мне еще незнакомое. Хочу дотронуться до раны на его губе, но вовремя замираю. Любое движение в его сторону сведет меня с ума, а я не хочу больше падать в этот омут. Наверно.

– Здесь нельзя находиться.

– И что ты предлагаешь? – Теслер смотрит мне за спину. Задумчиво стискивает зубы и вдруг берет за руку. От его прикосновений сводит все тело.

– Пойдем.

– Куда?

– Туда, где безопасно.

Меньше всего на свете, мне хочется опять почувствовать себя разбитой от его слов и поступков, однако одновременно с этим, больше всего на свете, мне хочется вновь быть с ним рядом. И поэтому я не сопротивляюсь. Пару раз оглядываюсь и, убедившись, что за нами никто не следит, пробираюсь за Андреем сквозь парк, темные дворы, незнакомые мне улицы. Держать его за руку очень странно. Я смотрю на наши пальцы и не понимаю, что испытывать. Разве он может быть таким: заботливым и обычным? Может сжимать мою ладонь и не задумываться над тем, правильно ли это или же огромная ошибка? Я верю, что может.

Мы подходим к высокому, старому дому. Затем поднимаемся на седьмой этаж. Растеряно смотрю на спину парня, когда тот открывает дверь двадцать первой квартиры, и не верю в то, что он привел меня к себе домой.

С интересом переступаю через порог и замираю, увидев небольшую, красивую квартиру, заставленную новой мебелью. В воздухе до сих пор витает запах ремонта. На полу в коридоре валяются банки с краской, кисточками. Около стены разложены газеты, на которые скинута грязная, пыльная одежда. Задумчиво прикусываю губы и слежу за тем, как Андрей разувается, проходит в зал, совмещенный с кухней.

– Ты хочешь есть?

Голодая ли я? Теслер пригласил меня к себе, теперь еще и чай предлагает? Может, тогда и планы на будущее обсудим? Чувствую себя ужасно неловко, и неожиданно понимаю, что для парня, как и для меня, данная ситуация кажется немалым абсурдом.

Покачиваю головой, а он

рассеянно останавливается посреди комнаты. Зал освещен слабо. Как мне нравится. В холле стоит вытянутое зеркало, и, увидев себя, я жутко пугаюсь.

– О, Боже!
– лепечу я, заметив подтеки на шее, и царапины по всему лицу. Какой кошмар! Зажмуриваюсь и пытаюсь притвориться, будто ничего подобного не происходило, будто все это ночной кошмар. Черт. Кто бы мог подумать, что сбежав от проблем в родном городе, я только сильнее погрязну в целой веренице новых неприятностей?

– Надо обработать шею, - отрезает Андрей. Подзывает меня к себе, и я неуклюже прохожу в зал. Осматриваю комнату, пока он ищет аптечку. Скрещиваю на груди руки, устало вздыхаю и медленно присаживаюсь на край дивана, надеясь не показаться неприличной.

В квартире пустовато. Может, он только въехал? На черном столике стоит всего две рамки с фотографиями. На одной изображены мужчина и женщина – наверняка, родители Андрея. На другой – та самая блондинка, с которой я видела его в парке. Неужели сестра? Тогда понятно, почему он искренне улыбался, будто работа не отняла у него последние капли человечности.

– Что произошло? – строгим голосом спрашивает Теслер, устроившись рядом. Его руки аккуратно приподнимают мою шею, пальцы придавливают к ней компресс с чем-то теплым.

– Дима, - шепчу я. – Он погиб.

– Я слышал. Что случилось?

– Он узнал имя человека, который мне нравится.

Лицо парня становится непроницаемым. Я думаю, сейчас он скажет что-то, разозлится или наоборот, обнимет. Однако он лишь кивает. Встает и прячет пакет с медикаментами. Слежу за его движениями, сгорая от усталости. Голова кружится. Пошатываюсь назад и случайно опрокидываю на пол стопку книг. Они валятся вниз с ужасным для моих висков грохотом, и я морщусь от легкой боли.

– Тебе надо отдохнуть, - заключает Андрей. Садится передо мной на корточки и нежно касается пальцами синюшного от ударов подбородка. – Ты уверена, что все в порядке?

– Нет, - признаюсь я. – Однако сейчас мне лучше.

– Почему?

– А как ты думаешь?

Мы смотрим друг на друга слишком долго. Эти синие глаза пробираются сквозь мое тело, сквозь мою душу, и я беззащитно горблюсь, желая лишь одного: стать к Теслеру ближе.

Все-таки набираюсь смелости и дотрагиваюсь пальцами до его подбитой губы. Парень тут же отворачивается, а меня пробирает дикая злость. Удивительно, что в таком состоянии я еще способна на подобные эмоции. Поджимаю губы.

– Зои…

– Нет, - отрезаю я, поднимаясь с дивана. – Мне уже пора домой.

Иду в коридор. Непроизвольно оборачиваюсь и вижу, как Андрей кивает. Опять. Он опять меня отпускает.

– Да, - шепчет парень, пройдясь ладонями по черным, густым волосам, - ты права.

Дикая обида прожигает все мое тело. В глазах стоят слезы. Почему он отрицает то, что и так очевидно? Почему не хочет быть рядом? Порывисто застегиваю на груди пуговицы, то ли пытаясь потянуть время, то ли пытаясь согреться, а затем резко оборачиваюсь и говорю: