Свободу медведям
Шрифт:
— Графф? — снова окликнул меня Зигги. — Ты помнишь, чтобы хоть одна дверь в помещении для Мелких Млекопитающих была заперта? Было ли там хоть что-то, что напоминало чулан?
— Чулан в инфракрасных лучах?
— Сторож должен иметь возможность где-то отдохнуть, Графф. Он должен иметь место, где он мог бы посидеть, выпить кофе и повесить свои ключи.
— Почему тебя это так волнует, Зигги? — удивился я. — Ты что, замышляешь ограбить зоопарк?
— О, это было бы просто
— Да, еще то зрелище! — согласился я.
И Смешанное Стадо Медведей прошествовало, раскачиваясь, через главные ворота, увлекая за собой будку билетера, в которой тип с зелеными наглазниками карточного игрока умолял о пощаде.
Но я сказал:
— Не считая того, что это зрелище помешает нам вернуться обратно в Вену. А этого я хотел бы меньше всего.
Открыв глаза, я увидел над собой прекрасные бледные звезды; чахлые, отчаявшиеся ели пытались выкарабкаться из ущелья. И Зигги, выпрямившись, сидел рядом.
— А чего бы ты хотел больше всего, Графф? — взглянул он на меня.
— Ты когда-нибудь видел море? — спросил я.
— Только в кино.
— Ты видел «Отсюда к вечности»? — спросил я. — Это американский фильм с Деборой Керр и Бертом Ланкастером. Берт катал Дебору на серфинге.
— Так тебя интересует море, Графф?
— А разве мы до него не доберемся когда-нибудь? — спросил я. — Разобьем лагерь на берегу… где-нибудь в Италии.
— Я тоже видел этот фильм, — сказал Зигги. — Мне показалось, что у них были полные трусы песку.
— И все же я хочу взглянуть на море, — заявил я. — И еще порыбачить где-нибудь в горах.
— И покатать Дебору Керр на серфинге, Графф?
— А почему нет?
— И оттрахать целое стадо деревенских красоток, Графф?
— Ну, не целое…
— Но одну хорошенькую малышку, Графф? Одну, но такую, что заставит тебя забыть обо всем на свете, а?
— Вот это по мне, — признался я.
— Это точно по тебе, Графф, — сказал он. — Ты просто размечтавшийся романтик и недоумок.
— Ну а чего хочешь ты? — спросил я.
— Ты можешь пудрить себе мозги чем угодно, если хочешь, — заявил Зигги и снова улегся на спину, обхватив руками спальный мешок; в бледном свете ночных звезд его обнаженные руки казались не менее бледными. — Этот зоопарк никуда не денется, — вздохнул он.
Я посмотрел на ели в ущелье. Но они еще не выкарабкались из него. Зигги не двигался; его волосы разметались по служившей ему подушкой охотничьей куртке, касаясь светящейся травы. Я был уверен, что он заснул, но не успел я сам погрузиться в сон, как он пробормотал колыбельную:
ФрауЕзда в определенном направлении
Утром выпал иней, и трава отражала тысячи различных по форме солнечных призм; луг у края ущелья испещряли лучи, словно это был пол в бальном зале, улавливающий свет замысловатой люстры. Я лежал на боку, разглядывая сквозь заиндевелую траву стену ущелья. Подстилка холодила щеку, а стебли травы казались выше деревьев, между стеблями растаявший иней образовывал лужицы. Я разглядел сверчка, который шел по травинкам как на ходулях, перешагивая через капли воды — настоящие озера для сверчка. Его заиндевелые суставы, казалось, оттаивали, пока он шагал.
Если быть с ним одного роста, то он мог бы показаться ужасным — настоящим гигантским антропоидом, шагающим через джунгли, переступающим через океаны. Я рявкнул на него, и он остановился.
Затем я услышал колокольный звон неподалеку от нас.
— Коровий колокольчик, — сказал Зигги. — Нас сейчас затопчут! Или сметут в ущелье!
— Это церковный колокольчик, — возразил я.
— О, черт побери, — фыркнул он, выглядывая из своего спального мешка.
Но мой сверчок пропал.
— Что ты ищешь, Графф?
— Сверчка.
— Сверчок совершенно безобиден.
— Но этот был настоящим великаном, — возразил я. Однако под подстилкой его не оказалось, поэтому я выбрался из своего мешка и ступил на покрытую инеем траву.
Холодная роса заставила меня приплясывать, а поскольку глубокое ущелье находилось совсем рядом, то мне пришлось больше смотреть под ноги, чем искать сверчка. Зигги спокойно наблюдал за мной, но не долго, он тоже выбрался из мешка и принялся притопывать вокруг подстилки, но совсем не так, как я.
— Тебе еще рано вставать, — сказал я ему.
— А я бы никому не рекомендовал смотреть на тебя в голом виде, — заметил он.
— А ты бы не топал, как слон, — огрызнулся я. — А то еще наступишь на моего сверчка. — И я почему-то почувствовал себя неловко, стоя перед ним.
— Давай выпьем кофе и поищем более рыбное место на этой реке, — сказал Зигги таким голосом, как если бы был командиром скаутов.
И я позабыл о своем, возможно раздавленном, сверчке, наблюдая, как он грузит наши пожитки на мотоцикл, как если бы он был настоящим сержантом.