Сводный. Мускатная страсть
Шрифт:
* * *
– Бесконечный день... Я просто валюсь с ног, милый... Задница квадратная от этих бесконечных переездов, - ною я, выгружаясь из приземистой, спортивной машины жениха.
– Да нормальная такая задница. Кругленькая.
– угарает Адем и, развернув меня лицом к автомобилю, закидывает мои руки на крышу и мнёт, прощупывает филейную часть сквозь тонкий слой вискозы.
– Хотя, это только на взгляд круглая. Наощупь чувствуется, что, нужно немного её размять.
– Дурак!
– закатываюсь
– Обожаю, когда ты так меня называешь.
– Рычит он мне на ухо и перемещает ладонь чуть ниже. Приподнимает подол платья и скользит по насквозь влажной ткани трусиков.
– Саша... Или убегай или я чпокну тебя прямо тут, в гараже!
– Чпокнешь, говоришь? Ну ты и дундук!
– Вот дундуком мне нравится быть даже больше!
– переходит на сбивчивый шёпот, отражающийся от стен огромного, подземного помещения и начинает звенеть бляшкой ремня.
– Тогда давай, кто быстрей до спальни, мой дундук!
– чмокаю вскользь мимо губ и несусь в направлении его комнаты. Нашей комнаты.
– Попалась!
– цапает меня, пытающуюся укрыться за шкафом и опрокидывает на кровать.
– Шалунья! Сейчас-то чучу намандрючу!
– выдаёт ставшую его любимой фразу и дёргает одной рукой за рубашку. Пуговицы летят, щёлкая по дереву пола, как праздничные хлопушки. Прижимает мои ступни к своему волосатому, оельефному животу... Как в тот день, когда чуть не закинул меня в ледяной бассейн.
С ума сойти, как же сладко...
Роется в карманах брюк и высыпает на покрывало десятки квадратных, фольгированных пакетиков разных цветов и оттенков.
– Это ещё что такое?
– Ты знаешь, что я тебя люблю?
– сейчас треснет от счастья.
– Ну... Примерно о чём-то таком догадываюсь...
– Выбирай!
– Что? Презерватив?
– сейчас сама впаду в кому от смеха.
– Да, Сашка, презерватив. Несмотря на то, что я сильно хочу детку, тебя я люблю больше. И готов временить с этим делом, пока ты сама не будешь готова.
– Адем!
– перекатываюсь на бок и заливаюсь весельем.
– Поздно, дундук! Я уже "готова"! Раньше надо было думать! А теперь поезд уехал!
– Какой поезд? Куда уехал?
Спрыгиваю с кровати и бесконечно долго рыскаю рукой в сумочке, выуживая среди десятков свадебных рекламок и визиток заветный тест. Подарок, который хотела отдать ему в день свадьбы, но не могу сдержаться. Вынуждает вручить сейчас...
– Адем... Тут такое дело, любимый...
Разворачиваюсь и вижу, что дошло. Он подхватывает меня под зад, тот самый, который слегка квадратный, и кружит, как ненормальный.
– Сашка! Сашка... Это лучшее, что только может быть в жизни... Обожаю тебя! С ума сойти, какое счастье! Детка! У нас будет детка!
"Детка"!!! Нерусь мой!
Эпилог
– Я просто валяюсь! Красотень
– сначала слышу это злачное выражение и только потом встречаюсь глазами в зеркале со своим, замершем от увиденного женихом.
– Адем! Ты зачем сюда притащился? Плохая примета!
– "спускает Полкана" Лариска и одним лихим движением выдвигает ширму на середину комнаты. Аккурат Адему под нос.
– Какие ещё приметы, а Саш?
– нет, ты посмотри, снова заглядывает поверх перегородки.
– О том, что нельзя видеть невесту до свадьбы. Плохая примета. Понимаешь?
– растолковываю я.
– Так мы же не в арабских странах... Как это, совсем не видеть? Я ж тебя уже сотню раз видел, и не только это...
– масляным голосом протягивает он каждое слово.
Засранец!
– Адем! Забей! Не верю я в них всё равно. Но ты всё-таки иди, так у нас быстрее получится.
– Саш, а что такое эти приметы, вообще?
– Господи! Ну, как детсадовский!
– Это по типу твоих любимых фразеологизмов, только чуть по-другому, - подключается к объяснениям Лариска.
– Длинные сосульки - к долгой весне. Апрель с водою - май с травою. Много комаров - готовь под ягоды короба. Кошка моется, лижет лапу - гостей намывает. Если икаешь, значит кто-то вспоминает.
Давлюсь со смеху, пока визажист наносит последние штрихи румян на мои щёки. Жаль не видно лица Адема за ширмой.
– Гостей намывает...
Ну всё, процессор "Intel core" перегружен. Снять задачу.
– А это интересно...
– задумчиво басит он.
– Вот так Адем открыл для себя ещё одно увлечение!
– приходит к выводу Лариса.
– А есть такое "голубой от мороза"?
– в голосе невероятно живой интерес. И он там что, уже присел на кушетку? Приготовился к лекции, блин!
– Нет такого, милый. Есть "посинел от мороза", голубой - это уже гомосятиной попахивает.
– Чем?
– Ну гомосек, голубой, гей, мужчина, любящий не женщин, а мужчин, в общем, - посмеивается подруга.
– А к чему это ты?
Адем вскакивает и начинает нервно ходить туда-сюда. Но, не покидая границ ширмы. Какой исполнительный!
– А "гастарбайтеры", что это?
– А ты скажи, зачем тебе знать?
– дразнит его Лариска.
– Для общего развития.
– А где ты это слышал, Адем?
– подруга пытается запихнуть кулак в рот, чтобы не разразиться хохотом и втыкается в меня хулиганским взглядом.
– Ладно. В аэропорту меня так назвали.
– Нехотя признаётся он.
И Лариска даёт волю, распирающему её смеху. Ржёт, как лошадь, рискуя размазать тушь вокруг глаз.
– Потом скажу!
– давится она.
– Саша?
– Это рабочие. Со средней Азии, милый. Которые не особо качественно, но дёшево выполняют строительные работы. Могут, например, плитку в ванной частично вверх ногами положить. Я тебе потом "Нашу Рашу" покажу, тогда понятней станет.
– "Вверх ногами" ...
– снова зависает он.