Сводный. Мускатная страсть
Шрифт:
– Адем?
– замирает на пару секунд. И бита тоже.
– А-а-а... Вы, наверное брат Сашиной сестры?
– извиняющееся улыбается и, наконец, ставит тяжёлую деревяшку в угол возле обуви.
– И это тоже, но в первую очередь я - Сашин жених.
– А что ходить вокруг да около? Лучше сразу прояснить ситуацию, чтобы не было недосказанностей и последующих обид. По-русски так выдал. С коня и в горящую избу. На скаку.
– Мама, спокойно! Дыши, дыши. Медленно, глубоко.
– Придерживает её откуда ни возьмись
– Дочка! Как это жених? А я там... А почему мне ничего не сказали?
– Да я сама-то только вчера узнала...
– щебечет моя девочка и усаживает распереживавшуюся тёщу на диван.
– Адем, ну ты даёшь! Так и до инфаркта довести можно!
– Ну я же не знал, что моя дорогая тёща вернётся так скоро, Саш...
– Так, минуточку. Что значит "тёща"? Вообще, молодёжь, может быть объясните мне что тут к чему?
– Подожди, мамуль, можно сначала я порасспрашиваю?
– делает шаг ко мне и приподняв за подбородок, крутит мою голову и рассматривает новый рельеф лица так внимательно, словно какой-нибудь крохотный город на глобусе ищет.
– С кем подрался?
– Не дрался я. Упал, Саш. Скользко на улице, снег, лёд везде. С непривычки.
– В плюс три не бывает льда - скажу тебе по секрету, Адем. А то неправдоподобно врёшь с непривычки, - вот засранка!
– И потом, даже если бы и упал, то что, прямо на глаз?
– Саш, да я...
– Дочка, а давайте лучше чай пить. Я там таких пряников купила!
– вот это я понимаю! Чувствую, споёмся с тёщей.
– Да, я бы не отказался он этих... пряников. Обожаю их!
– подхватываю инициативу. Знать бы ещё, что это такое, а то ведь теперь не отвертишься.
– Ладно, ладно...
– отходит от меня и делает предупреждающий жест руками. Намекает, что ещё не закончила со мной.
– Лучше вы мне расскажите, как так быстро пожениться собрались.
– Начинает теперь Наталья Андреевна, - Что, любовь с первого взгляда?
– С первого.
– Быстро нахожусь я, а эта злющая засранка почти одновременно со мной, небрежно бросает: "Да какой там с первого! С десятого. Не раньше!"
Сашина мама заливается звенящим, продолжительным смехом и, уже более дружелюбно, чем на пороге обращается ко мне:
– Адем, Вам чай или кофе?
– Кофе. Горячее и чёрное.
– Быстро выдаю я и, уже закончив фразу, понимаю, что Сашка сейчас опять зашипит "нерусь" или "дундук", но моя любимая почему-то молчит. Стоит, облокотившись одним локтём о раковину и вымачивает в воде полотенце.
– Давай приложим, дундук.
– Ну вот. Так и думал.
– Блин, Адем, может, Лариску позовём? Она медсестра. Что-то не нравится мне твой глаз...
И не успеваю я ни согласиться ни отказаться, как эта самая медработница влетает в Сашкину квартиру, чуть не "сняв" дверь с петель.
– Санёк! Там вообще
– тут же включает милую девочку и опять, чуть ли не по-мужски басит, - Там... к нам в отделение... этих троих доставили... Там... Ой, пипе-ец!.. Там на них живого места нет! Всё лица всмятку!
"И не только лица" - злорадствую я про себя.
– Кого "этих троих", Лар?
– бледнеет Сашка.
– Да понятно же кого! Рябова, Горбунова и Тихонова...
– голос Сашкиной подруги приглушается с каждой фамилией, а беспокойный и, кажется осознавший что к чему взгляд бегает от Сашиного лица к моему.
– Адем?
– глухо шепчет моя невеста и втыкается в меня обалдевшим взглядом. Секунда, две и глаза любимой превращаются в два тёмных озера, полных слёз.
– Тише, тише... Иди сюда, зайка...
– встаю и сам подаюсь к ней. Ловлю дрожащие, тёплые губы своими и заглушаю её возмущения и ругань нежным, успокаивающим поцелуем. Не важно, что мы не одни, мне всё равно... Всё равно.... Всё равно...
– Так вот ты мне какой сюрприз приготовил, дурачок?
– шепчет она, а голос пронизан благодарностью и одобрением.
– Нет, это был бонус, а вот тут сюрприз...
– достаю из кармана брюк коробочку с кольцом и раскрываю перед лицом моей маленькой, моей любимой и дерзкой Сашки.
– Так ты согласна выйти за меня, сестрёнка? Заметь, спрашиваю при тёще, чтобы потом без отговорок. И даже готов поклеить обои на балконе и совмещать на них узоры...
– Ну и дундук же ты! Конечно согласна!
– повисает у меня на шее и даёт волю, я уверен, сидевших внутри все эти годы, слезам облегчения и счастья.
– Только с одним условием - больше никогда не называй меня сестрёнкой.
Глава 61
– Эй, скоро посадка, милый. Просыпайся.
– Милый? Саш, ты что с дуба рухнула?
– сонно перехватывает мою руку со своей груди и толкает вниз по животу. Ещё не соображает, что мы в самолёте и рядом сотни других пассажиров. Да и Лариска слева от меня.
– Адем! Что за грубости!
– убираю ладонь с пояса его джинсов и засовываю под своё бедро.
– Так говорят только, если хотят обидеть, задеть.
– Да? Извини, этого я не знал. Просто привык, что я всегда у тебя "дундук" иди "дурак", а тут "милый". Мимимишно. Мне нравится, малышка.
– О-о-ой! Хватит тут ваниль распылять! А то меня сейчас вывернет радугой.
– Кривится Лариска и выхватывает из моих рук недописанный список приглашённых на свадьбу.
– Дениз? Это что шутка какая-то?
– взвизгивает подруга.
– Адем, ты что с дуба рухнул?
– Вот видишь, когда надо использовать эту фразу...
– шепчу я ему на ухо, пока Лариса продолжает изливать своё возмущение.