Свои и Чужие
Шрифт:
Весь забрызганный кровью нелюдей, неуверенной походкой, опираясь на стенку, Нарнис, словно пьяный пробирался к выходу. Его прошиб сильный озноб, в глазах всё плыло и периодически темнело, держать равновесие стало крайне непросто. Выбравшись наружу, столкнулся с союзными солдатами, те смотрели на него с животным ужасом. Подскочил какой-то сержант и пытался что-то выяснить на своем языке, раеоонец покачал отрицательно головой и, игнорируя собеседника, побрел дальше.
Улица гремела, из-за домов доносился гомон сражающихся. Все больше и больше защитников города проносились навстречу, а Нарнис, цепляясь за каждый выступ стены,
Мысли путались в голове и вытеснялись монотонным звоном, который стал чуть утихать. Ярость выжала его до нитки. Я не убил ни единого человека, там не было людей… — твердил себе под нос раеоонец с трудом переставляя ноги. Несмотря на теплый дождь, пальцы рук онемели от холода, боль в животе становилась все невыносимее, казалось, ей не будет конца. Вскоре мысли развеялись, как утренний туман, наступила апатия. Стало все равно, бессмысленно и незначительно. Не совладав с телом, рухнул на мокрый асфальт, Нарниса начало рвать черными сгустками, а организм прошиб такой озноб, словно только что искупался в ванне со льдом. Вытерев рот вибрирующим от тремора багровым рукавом, с трудом перевернулся и прижался спиной к стенке полицейского департамента.
Посмотрев в предрасветное серое небо, сыпавшее крупные капли дождя, опустил глаза и заметил, что кожа кистей рук имеет мраморный оттенок. Подбежал медик, черноглазая женщина, как та девочка Самата. Достав из кармана сигареты, вытащил из пачки одну, попытался поджечь пока та его перевязывала, но зажигалка отсырела, не выдавая даже искр. Выкинул её прочь, произнес в полубреду: «Женщина, много на себя берешь!…». Струйки воды стекали по лицу, холодя кожу и очищая от зловонной красной жижи. Картинка начала замыливаться, приобретая неясные очертания, вскоре всё сознание заполнил шум теплого июньского дождя. Выставив руку перед собой, тихо пробормотал: «Выходи немедленно!»
Глава 24. «Грезы прошлого»
— Нари, как тебе это платье, что скажешь? — раздался грубоватый женский голос где-то в глубине сознания.
Открыв глаза, увидел перед собой любимую Эли. Она стояла в центре помещения в прекрасном белоснежном платье украшенном утонченной вышивкой из серебристого бисера на плечах в виде эполетов. Кружевная ткань полностью облегала девушку, тонко подчеркивая стройную фигуру. Лиф был полупрозрачный, украшенный разного рода узорами. Рукава отсутствовали, оголяя загорелые руки. Одеяние сильно контрастировало с синеватыми вьющимися волосами.
Пребывая в глубоком шоке, Нарнис осмотрел помещение и понял, что находится в свадебном салоне. Его освещали изящно выполненные люстры из тонкого стекла. Нежно-кремовые стены и потолки с узорами в виде веточек ивы гармонировали с кафельным полом более холодного оттенка. Сам юноша обнаружил себя восседающим на одном из трех высоких стульев с красными сиденьями, а правая рука покоилась на выполненной из красного дерева, стойке продавца-консультанта, который, стоя на коленях поправлял подол будущей невесты.
Вдоль стен раскинулись стеклянные стеллажи с разными свадебными аксессуарами. В правом крыле салона, недалеко от лестницы на второй этаж, стоял деревянный столик с хрустальной круглой крышкой, объединивший вокруг себя три кремовых
Посмотрев на себя в зеркало, Нарнис заметил, что одет в светло-синие джинсы, белую рубашку, с клетчатым светло-коричневым свитером.
Находясь в бесконечном смятении, пытался припомнить прошлые события, но без толку. Создавалось впечатление, что воспоминаний и не существовало вовсе. В душе процветала такая легкость и беспечность, что Нарнис с блаженством закрыл глаза и полной грудью вдохнул приятный, землисто-сладкий аромат салона. Посмотрев на часы, подарок его любимой Эли на двадцатый день рождения, увидел, что стрелка циферблата перешла за полдень, а в маленькой иконке даты, цифры показывали пятое января 3017 года.
— Дорогой, ты оглох, тебе нравится это платье или нет? — с наигранным возмущением поинтересовалась будущая невеста.
— А, о, да-да, прекрасное платье, оно тебе очень идет! — придя в себя, податливо ответил он. В душе забурлили чувства, словно котел с водой, уже час стоящий на костре. При одном мимолетном взгляде на любимую, сердце начинало стучать как ненормальное, а в животе запорхали бабочки. Неожиданно для себя, Нарнис вскочил со стула и стремительно рванулся к Эли. Схватил в объятия, крепко прижал к себе и уткнулся носом в бархатные волосы, источавшие острый запах вереска. Родной запах так ударил в голову, что парень ощутил, как шар с красками взорвался внутри, превратив серую промозглую душу в царство блаженства и наслаждений.
Взяв в руки лицо любимого, отстранила его от себя и пристально посмотрела в глаза с лукавой улыбкой.
— Милый, ты в порядке? Что с тобой?
— О, да, котёнок, в таком порядке, в каком, ещё никогда не был, — лицо парня исказилось, но не от боли, а от бесконечного счастья. Он никак не мог вспомнить, что было до этого, но шестое чувство подсказывало, что сейчас не лучшее время это выяснять. Всё нутро возвысилось до пика блаженства. Слезы ручьем хлынули по щекам, соленая влага ощущалась на губах.
— Нари, дурачок, ну что ты, какой же ты у меня сентиментальный, — улыбаясь, произнесла Эли и нежным касанием тонких пальчиков смахнула слезы с ресниц, и крепко его поцеловала.
Продавец консультант — высокая полноватая женщина с умилением стояла в ожидании, похоже, таких сцен она повидала немало.
— Прости, на меня всё накатило как-то сразу, извини, потрясающее платье, мне правда нравится!
— А мне не очень, если честно, давай ещё несколько посмотрим, согласен, любимый? — Эли изящно подмигнула, а Нарнис, кивнул и вновь уселся на высокий стул.
Больше двух часов просидел в ожидании, пока любимая подберет платье по душе. Его мнение девушка спрашивала просто для приличия, а он прекрасно это понимая, устроившись поудобнее, любовался второй половинкой.
Для многих мужчин проводить часы в походах по магазинам настоящее наказание, но только не для него и не сейчас, если даже целую вечность возлюбленной предстоит выбирать платье, Нарнис будет покорно ожидать, испытывая при этом бесконечную радость.
К половине пятого вечера девушка всё же нашла одеяние своей мечты. Это оказался утонченный свадебный наряд прямого силуэта, выполненный из шелка. Предмет гардероба мягко отчерчивал изящную фигуру, с открытой спиной сзади, образовывал тем самым роскошный шлейф, спускающийся прямо от линии талии. Нарнису оно не очень понравилось, но спорить не стал. Любой её выбор — для него закон.