Свой чужой
Шрифт:
– Если ты устала, то я могу отвезти тебя домой, – с надеждой на отказ от этой идеи, осторожно предложил я.
– Если честно, то у меня разболелась голова. Наверное, это от крепкого чая. Надо было лучше выпить привычный мне кофе.
– Здесь есть тихие номера в зоне отдыха. Можешь отдохнуть там. – Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы в этот момент не смотреть на её красиво очерченную грудь.
– Хорошо, пойдём… – несмело пробормотала Полина. – Только ненадолго.
Такое неожиданное, стремительное и определённо простое развитие событий буквально пришило меня к кожаному дивану, на котором сидел.
В
Из ванной комнаты тем временем доносились едва слышные звуки плещущейся воды, а минуты ожидания тянулись мучительно долго. Но вот она появилась уже обнажённая, плотно укутанная в белое махровое полотенце. То, что ещё полчаса назад слегка выглядывало из её откровенного декольте, теперь было надёжно скрыто и упаковано, но так хорошо подчёркивалось фактурой мягкой ткани, что моё сердце отчаянно вырывалось из груди.
Потяжелевший воздух буквально разрезал свисающий краешек махрового полотна, который выглядел гораздо эротичнее самой вызывающей в мире мини-юбки. Полотенце обволакивало её фигуру таким образом, что с трудом сходилось в очень ненадёжный узел, и я отчётливо мог рассмотреть безумные линии талии, переходящие в округлые бёдра. Она, смущённо улыбнувшись, оказалась рядом с кроватью, поставила на её край стройную ножку, без сожаления сломав геометрию азартного разреза и, переходя на так несвойственный ей сексуальный шёпот, повергла меня в окончательный ступор удивительным вопросом:
– Ты обещаешь, что будет хорошо?
Моментально позади неё, за обнажённой спиной, моё взбунтовавшееся воображение нарисовало крепких мужчин в медицинской одежде и защитных тканевых масках. Один из них явно приходился хирургом и уже вертел в жилистых руках пилу для трепанации черепа, а анестезиолог показушно сунул руки в карманы светло-зелёных брюк, тем самым демонстрируя, что наркоза нет и не будет. Всего одной секунды горе-фантазии было достаточно, чтобы в туманной голове появились следующие декорации: я отступаюсь от своих бесстыжих планов, она возвращает на ковёр свою безукоризненно отточенную ножку с края кровати и отходит немного поодаль, открывая мужчинам в зелёном путь к моему полуголому телу, бессильно лежащему на кровати…
– Обещаю, – мысленно трижды перекрестившись, чтобы не навредить девчонке, прохрипел я пересохшими от желания и одновременно страха губами.
Полина, аккуратно сбросив себе под ноги полотенце, тут же юркнула под одеяло, и я моментально позабыл, как нужно произносить слова… Суровые парни в спецодежде, передумав, стараясь быть незаметными, отправились туда, откуда они пришли, – наверное, они вернутся тиранить меня после того, как всё произойдёт. Сволочи…
– Я рядом, малышка, – прошептал низким голосом. – Ты дрожишь… Ты уверена, что хочешь этого?
– Да, хочу. Не тяни время, – немного успокоившись, сбивчиво ответила она и сильнее притянула меня к себе, после чего, облизав влажным языком свои пересохшие от волнения губы, тихо произнесла она на ухо: – Покажи мне, что и как нужно делать… Я ещё ни разу ни с ке…
– Ш-ш-ш… –
Но Полина оборвала меня на полуслове:
– У меня есть.
Откуда-то в её тонких руках оказался маленький тёмно-синий пакетик, который она повертела в своих пальчиках, а затем вызывающе подбросила его, кинув прямо в мои ладони.
– Да я бы и сам об этом бы позаботился, – сказал, раскрывая упаковку по запаянному шву.
– Предосторожность не помешает, – улыбнулась она, к тому времени уже набравшись немного смелости. Она наблюдала, как я аккуратно и неспешно сначала наложил на головку члена презерватив, а затем плавными движениями раскатал его по всей длине.
– Я ещё никогда не видела его так близко, – краснея, призналась она.
Я улыбнулся краешком рта, но внутри бушевал огонь страсти и желания, вспыхивая, когда она буквально подливала туда масла, то и дело играя ножками на кровати и расписывая по простыне витиеватые узоры.
– Всё хорошо? – выдохнул, вмиг оказавшись над её ухом.
Она кивнула, разрешая мне тем самым переходить к более активным действиям.
Ждать больше не было сил, тело захлестнуло дикое сексуальное желание, перекрыв кислород, подступающий к горлу. Захлёбываясь от собственных эмоций, глубоко дыша и стараясь выровнять работу лёгких, я нежно укусил девушку за ушко, рисуя на её шее горячим и влажным языком различные извилистые линии. Спускаясь всё ниже, мои губы исследовали каждый сантиметр её тела, оставляя в своей памяти выжженный страстью след, подобный клейму, от которого уже ни за что не избавиться.
Её ухоженные пальчики прошлись по напрягшейся, покрывшейся липкой испариной спине, слегка царапая кожу короткими ноготками.
– Скажи, что хочешь меня, – со сбивчивым дыханием негромко произнесла она, обхватывая руками плечи и закинув свои ноги на мои ягодицах.
– Я хочу тебя, – подтвердил, с трудом сдерживая себя, чтобы резко не проникнуть внутрь неё.
– Ещё… – застонала она.
– Ты такая вкусная, – выдохнул я, чувствуя, как меня накрывает волна неистового желания. – Иди ко мне…
Руки блуждали по всему её телу, обжигая его, желая его, все больше подминая под себя с каждым мгновением, с каждым движением.
Мои клетки питались дурной кровью, разносившейся по венам с бешеной скоростью. Сердце быстро стучало, не оставляя ни одной надежды на то, что всё ещё можно повернуть вспять.
– Расслабься, котёнок, – выговорил тихим шёпотом, и, прежде чем она успела мне что-либо ответить, каменно-твёрдая и напряжённая плоть оказалась у самого входа в её лоно.
Моя девочка застыла, приготовившись к тому, что вот сейчас я войду в неё, и она ощутит, каково это быть – настоящей взрослой женщиной, но, решив ещё немного оттянуть этот момент, слегка отстранился и пальцами незаметно пробрался между её ног, дотронувшись до влажной и нежной кожи, поглаживая её медленными и плавными круговыми движениями, словно разжигая в ней ещё большую страсть и предвкушение от предстоящего события. Затем накрыл её губы своим жестковатым, неумолимым поцелуем. Но уже в следующее мгновение совершил осторожный толчок, заметив на красивом девичьем лице слегка испуганную гримасу от пронзившей тело острой боли.