Свояченица
Шрифт:
– Угу, - ответил тот, - но его нигде нет: ни дома, ни в мастерской. А в театре ответили, что он позвонил третьего дня вечером, предупредил, что завтра - то есть, вчера - на работу не придет. Какие-то семейные обстоятельства.
Марья Павловна снова задумалась. Она взяла из рук коллеги свою бумажку и на пункт о детях перенесла жирную цифру 1), дважды её подчеркнув.
Потом набрала телефон УВД Московской области и после недолгих переговоров, уже знала, что машина, сгоревшая на участке Арина, действительно импортная, только не "хундай", а "джип-чироки", с московским номером.
Капитан Луканенкова
Выяснить, где сейчас должен находиться выводок Арбузовой, Вась-Васе не составило особого труда. Основная трудность - дозвониться в детский оздоровительный лагерь "Дзержинец", летнюю резиденцию интерната. Героические усилия потребовались для этого старшему лейтенанту.
Трубку снял взволнованный женский голос директора лагеря и, узнав, что звонят из милиции, с истерикой набросился на помощника Марьи Павловны:
– Когда не надо - вы готовы в каждую щель заглянуть с проверками, а когда надо - вас не дождешься!..
Оказывается, когда из-под носа молоденькой медсестры увезли её нестойкого защитника, в местном отделении милиции заявили: "Ваших детей охранял частный сектор, вот туда и обращайтесь. У нас лишних людей нет!".
– Да это просто мистика какая-то!
– негодовала Марья Павловна, узнав подробности разговора.
– Арбузова пропала, охранник исчез, детей увёз мифический опекун, причем, сам - тоже испарился (как вода на его пожаре)! Дай-ка мне адрес этого "Дзержинца".
Смыслов уже держал наготове. Глаза у Луканенковой округлились:
– Ты что, шутишь? В часе езды от его дачи?
– Вот именно!
– торжествовал Вась-Вась. Он тут же получил "по мозгам":
– Что сияешь, как медный таз! Где хочешь, разыщи мне физиономию этого художника, хоть на доске почета! Через полчаса, когда вернусь, она должна лежать у меня на столе. Надо с этим лагерем всё выяснить.
– И подсластила "пилюлю": - Слушай, Василёк, Ну раз мне снова тащиться за город - могу я Маринку с собой взять, чтоб не торчать ей в нашей душегубке.
Она уже поняла, что первый пункт её плана (отвезти сегодня дочь в пансионат) становится нулевым, поэтому пусть девчонка хотя бы воздухом подышит. А может, и для дела сгодится: маме с девочкой больше расскажут, чем капитану "при исполнении".
Еле сдерживая нетерпеливо подпрыгивающую Маринку, Марья Павловна спрятала правдами и неправдами добытое фото. Оказалось, Арин уже засветился в её родных "органах", правда - в Управлении ГАИ, в связи с ДТП, в котором погибла его жена. За рулём сидел он сам и был абсолютно невиноват, если верить семилетней давности документам, присланным по факсу.
– В общем так, оформляй разрешение на обыск в квартире художника. Оснований более чем достаточно: пропажа детей, исчезновение их матери, два трупа. Хорошо, если самый первый тоже не его рук дело, - отдала она последнее распоряжение Смыслову перед отъездом в лагерь.
* * *
Капитан милиции правильно рассчитала, что разговор с воспитателями будет более откровенным, если они увидят перед собой не официального представителя власти, а мать с дочкой.
А уж когда она попросила накормить свою беспризорную девочку, ей выдали столько информации! И о детишках Арбузовых, и об их заботливом опекуне. Дома-то они у него жили, и в
– На днях приезжал с подругой, забрал племянников к себе на дачу отдыхать, - поведала пожилая воспитательница. Правда, сама она в этот день была выходная, знакомой его не видела, а жаль! Как она сказала: "Не из праздного любопытства - просто хочется счастья хорошему человеку."
– А кто отдавал детей?
– поинтересовалась Марья Павловна.
– Ах, медсестра? Могу ли я с ней повидаться?..
После того, как хрупкая выпускница медицинского училища не признала по фотографии того, кто приезжал за детьми, и описала "дядю" с подругой жены, капитан Луканенкова Марья Павловна начала передвигаться в бешеном темпе, которого так опасались её коллеги, особенно Смыслов...
По приезде домой, она позвонила Вась-Васе, обругала его последними словами, узнав, что ордер на обыск квартиры Арина - до сих пор у руководства на подписи, в сердцах сломала замок у чемодана, до сих пор стоявшего не распакованным, быстро "уполовинила" его содержимое, снова села за телефон, раскрыла старую записную книжку и вызвонила своего приятеля по институту.
Марья Павловна решила действовать в свой излюбленной манере - в обход всяких официальных порядков - чем всегда славилась в Управлении, и за что ей нередко попадало от начальства. Зато благодаря этому узнавала все новости первой! Вот и теперь: ещё не имея на руках официального заключения, она выяснила, что по номеру сгоревшего на даче джипа-чироки установили его владельца.
Автомобиль принадлежал элитному фотографу, который делал снимки, в основном, звёзд шоу-бизнеса. Случалось, снимал даже на правительственных тусовках. Узнала также, что довелось ему поработать и с Борисом(!). Интересно, что в последнее время работы у него было немного, но - по всему видно - деньги водились... Единственное, чего пока не смогли найти, так это фотографии владельца автомобиля.
– Сапожник без сапог!
– посмеялась Луканенкова.
– Ну ладно, до завтра его физиономия найдется? Тряхни паспортный стол. Там, конечно, не фотопортреты, но - хоть представление составить. Блеск! Факсани мне первой! Конечно, на работу. На свой собственный я пока не заработала! Разве что на бумагу... в рулоне... Ага, мяконькую такую!
Она громко захохотала, простилась с однокашником, положила трубку и попросила дочь притащить ей рюкзак: чемодан поломался окончательно и бесповоротно. Потом кинула Маринке ключи от машины, велела ей тащить вещи вниз и, сделав ещё пару звонков, услышала снизу "спартаковское" бибиканье. Погрозив в окно кулаком, проверила наличие путевок, документов и закрыла квартиру.
От дома до Рязани - с подзаправкой - дорога заняла пять часов. (Марья Павловна жалела свой старенький драндулет, состоящий, в основном, из запчастей.) До пансионата ехали тоже прилично - минут сорок пять (пока узнали дорогу, пока туда-не туда свернули, пока нашли верный путь)... В результате - оформилась с Маринкой в дом отдыха уже ночью. Еле уговорила, принять их: не хотелось "давить на психику" своим служебным удостоверением. Наоборот, где только можно, исходя из того, с кем общалась, капитан напропалую кокетничала, использовала женскую ласку или стремилась по обстоятельствам вызвать к себе сочувствие.