Свояченица
Шрифт:
Проехали мимо какой-то станции метро. А там цыганским табором раскинулись матерчатые палатки, пёстрые ларьки, заполненные импортными товарами. Такое изобилие и разноцветье она встречала лишь в "гуманитарных" посылках, которые иногда перепадали семье от многодетного общества. Конечно, в неволю им кое-что приносили "в клювике" благодетели из всевозможных религиозных обществ, вели с ними душеспасительные беседы, рассказывали о том, как все изменилось "на воле", убеждая, что жить им теперь придется по-новому, но
Была куплена, как ей показалось, тонна непортящихся и бесконечных во времени продуктов, разных жевалок, хрустелок, нарезок, выпивалок, и к ним впридачу несколько упаковок сухофруктов. По супермаркету Анна бродила чуть ли не с полчаса. Юрке всё купила быстро: хоть глаза и разбегались, а практичные детские вещи видела хорошо. Но для себя так ничего не приобрела. И уже чуть не матом ругалась, когда её нашел Алексей и в несколько минут помог купить самое необходимое, что может понадобиться женщине в дороге: от куртки и кроссовок - до зубной щетки и изделий "с крылышками".
Правда, потом ему же и пришлось, проклиная собственную инициативу, объяснять, для чего они предназначены.
– В принципе, - рассуждал вслух зять, - всё это можно купить на каждом углу. Но зачем же нам потом забивать голову ерундой, когда будет дорога каждая минута?! Считай, что всё это - сухой паёк.
– Да уж, особенно вон тот, - женщина кивнула в сторону целой упаковки с прокладками, косясь на сына.
– А для чего - сухой паёк? Мы в поход идем?
– встрял в разговор Юрка.
– Мы должны быть во всеоружии, - ухмыльнулся Алексей.
– Ну раз "мы" теперь во всеоружии, мы можем, наконец, ехать в Солотчу?
– нетерпеливо перебила его Анна.
– Да, - обрадовал её Алексей и тут же снова разочаровал: - только сначала заедем ещё в одно место.
– Куда это?
Опекун повернулся к племяннику:
– Ты помнишь бабу Женю?
– Это которая провела нас на "Синюю птицу"?
– оживился сын и, надменно прищурив глаза, одним неуловимым движением изобразил курящую женщину.
Анна почувствовала легкий укол материнской ревности.
– Что это за баба Женя за такая?
– ядовито спросила она, передразнив жест сына.
– Та самая Евгения Осиповна, которую ты сочла моей бабой.
– Это что - так срочно?
– И необходимо!
– отрезал Алексей.
– Полезай на заднее сиденье, приведи себя в порядок. Стыдно показаться с тобой в приличном обществе!
Они кружили по центральным кварталам некоторое время. Пока Анна переодевалась в хлопчатобумажные летние брюки и просторную футболку, она глухо ворчала себе под нос:
– Срочно!.. Необходимо!.. И что мы здесь катаемся? Экскурсий мне больше не надо, насмотрелась я на ваши столичные новшества. Спектаклей тоже пока хватает. Сам говорил, пора двигаться к главной цели...
– Да помолчи
– рассмеялся Алексей и стал серьезным.
– Я просто не хочу навлекать неприятности на человека, который сможет оказать нам бесценную услугу. Ты лучше смотри назад. Докладывай всё, что видишь.
– Я и не заметила, когда успела передать тебе командование парадом, огрызнулась она.
– Давай не будем спорить, - спокойно предложил зять, - для нашего же блага! Просто делай пока, как я говорю.
Анна поняла, о чем шла речь: о наличии "хвоста". Ладно, она оказалась втянутой в историю, ладно, Алексея втянула. Он хоть не посторонний человек (похоже, что теперь даже слишком непосторонний). Но, тем более, абсолютно прав: разве можно позволить подставить под удар кого-то еще?!
Она взобралась на сиденье с ногами и стала внимательно следить за машинами, которые следовали позади их "нивы".
Через некоторое время одна из них, светло-серая, показалась ей подозрительной. Она немедленно сообщила об этом зятю.
Юрка, завязывающий в это время левый кроссовок, мгновенно повернулся к заднему окну.
– Мам, да это же та самая "лада"!
– Его петушиный голосок задрожал от напряжения.
– Вон, точно, и номер! Помните, я же говорил, я говорил - в нём две единицы!
Возбуждение сына передалось Ане.
– Ты говорил, что была "девятка"!
Алексей вмешался сдержанно-обыденным тоном:
– Это - одно и то же. Юр, сядь спокойно.
Он посмотрел на светофор и, как только зажегся зеленый свет, резко нажал педаль газа. "Лада" газанула следом.
Алексей начал петлять по улочкам, искусно используя все ходы-выходы старой Москвы. "Девятка" не исчезала.
Тогда "Нива" влилась в поток машин на Садовом кольце, доехала до площади Восстания и на перекрестке резко свернула к зоопарку.
Перестраиваясь из ряда в ряд, они мчались по улице 1905 года, мимо метро Беговой, по Хорошевке, по Маршала Жукова... Форсированный двигатель позволял машине Рустама двигаться с максимальной скоростью. Но все ухищрения оказались бесполезными: "хвост" следовал за ними, как приклеенный...
Алексей скривил губы в усмешке:
– Ну, раз так, мы пойдем другим путем! Аня, дай мне свою сумку! И пригнитесь, пригнитесь!..
Анна всё поняла, не раздумывая, залезла в спортивный баул, заполненный вещами, откопала среди шмоток "макаров", переложила его на самый верх и поставила сумку на пустое переднее сиденье. Потом положила Юрку себе на колени головой.
Снизив скорость, Алексей взял в правую руку пистолет, повернул на Живописную и поехал спокойно. Преследователи (Анна разглядела, что в машине их было двое) также сбросили темп. Две машины чинно ехали по звенящей трамваями улице, постояли у светофора, и вдруг, завернув направо, словно с цепи сорвались. Передышка оказалась короткой.